доктор философских наук, доктор философии хабилитус Республики Польша

Родился 15 августа 1941 года в г. Одессе. Служил в Советской Армии в войсках ГРУ с 1960 по 1963 год. Окончил философский факультет МГУ в 1968 году. С 1965 по 1967 год – работал в отделе пропаганды газеты "Комсомольская правда". С 1967 года по 1970 – в отделе пропаганды ЦК ВЛКСМ. С 1972 года по настоящее время – в Институте экономике РАН (в прошлом – ИЭМСС АН СССР), с 1986 по 1990 год - консультант Международного отдела ЦК КПСС, с 1990 по 1992 год – заместитель директора ИМЭПИ РАН, с 1992 по 1995 год – директор научных программ Горбачев-фонда. С 1996 по 1998 год – редактор приложения «Независимой газеты» «НГ-сценарий». С 1999 по 2007 год – политический обозреватель «Литературной газеты». С 2008 по 2010 год – комментатор программы ВГТРК «Вести – 24».

С 1978 по 1980 год – доцент Института философии и социологии Польской Академии наук. В 1980 году получил степень полного доктора философии Польской народной республики.

С 1992 по 1993 год – приглашенный профессор Центра славянских исследований Хоккайдо, Япония, стипендия правительства Японии.

С 1995 по 1996 год – приглашенный профессор центра Вудро Вильсона, Вашингтон, США, стипендия Конгресса США.

Книга «Как заблудился призрак», изданная в 1990 году в издательстве «Молодая гвардия», в свою очередь подвела черту под легальной критикой марксизма в СССР.

Автор 11 книг и более 200 научных и публицистических статей. Книги А.С. Ципко издавались в США, Германии, Италии, Франции, Японии и в Китае. Последняя книга Александра Ципко «Ценности и борьба сознательного патриотизма» была выпущена издательством URSS в 2009 году.

В настоящее время – главный научный сотрудник Института экономики РАН.

Normal 0 false false false RU X-NONE X-NONE MicrosoftInternetExplorer4

Ципко Александр Сергеевич

События

Международная конференция «Глобальные вызовы для экономик России и Китая: поиск ответов»

5 июля 2019 г. Институт экономики РАН совместно с Академией общественных наук КНР провели в рамках серии регулярных научных мероприятий «Россия и Китай: стратегическое партнерство» Шестую международную научную российско-китайскую конференцию «Глобальные вызовы для экономик России и Китая: поиск ответов».

V Санкт-Петербургский международный экономический конгресс

3 апреля 2019 г. директор Института экономики РАН Е.Б.Ленчук приняла участие в работе V Санкт-Петербургского международного экономического конгресса (СПЭК-2019) «Форсайт "Россия": будущее технологий, экономики и человека» и выступила на Пленарном заседании с докладом «Цифровизация экономики: драйверы и результаты».

Международный конкурс на соискание медалей Н.Д. Кондратьева

Международный фонд Н.Д. Кондратьева объявляет о начале приема заявок на участие в X Международном конкурсе на соискание золотой, серебряной и бронзовой медали Н.Д. Кондратьева за выдающийся вклад в развитие общественных наук. Дополнительно объявляется Конкурс российских молодых ученых (возраст до 35 лет) на соискание памятной медали Н.Д. Кондратьева.

Первый всероссийский социологический опрос театральных зрителей

Союз театральных деятелей Российской Федерации совместно с Государственным институтом искусствознания проводят Первый всероссийский социологический опрос театральных зрителей. Исследование приурочено к Году театра в России.

Актуальные интервью и публикации

В инициативе Минска "заморозить" новые законы в ЕАЭС нашли рациональное зерно

Экспертное мнение руководителя Центра постсоветских исследований ИЭ РАН, профессора Л.Б.Вардомского (Информационное агентство Sputnik, 13 мая 2019 г.)

Как удержать талантливую молодежь в науке

В газете «Поиск» (№ 13 от 29 марта 2019 г.) опубликован отклик директора Института экономики РАН Е.Б.Ленчук на статью академика Г.П.Георгиева, посвященную проблеме закрепления молодежи в российских научных коллективах.

О специфике русских дискуссий

В «Независимой газете» опубликована статья научного руководителя ИЭ РАН, члена-корреспондента Р.С.Гринберга «Исторический пример того, как можно спорить о судьбе России, не оскорбляя друг друга. Без Запада Востока не бывает» (25 марта 2019 г.)

Честно говоря, я не испытывал особого желания как-то откликаться на кончину некогда всемогущего Филиппа Бобкова, несмотря на то, что в начале 80-х мне доводилось дважды лично с ним общаться на Лубянке. И только характерные для некоторых СМИ попытки героизации личности известного кагэбэшника вызвали у меня потребность порассуждать о тех уроках, которые, на мой взгляд, именно для современной России преподнесла жизнь Филиппа Бобкова.

Я пробыл на этот раз в Варшаве спустя 20 лет всего несколько дней. Но в силу того, что эти дни были днями подготовки и проведения торжественных мероприятий, посвященных 75-летию Варшавского восстания 1 августа 1944 года, как мне кажется, все же успел погрузиться в нынешнюю, новую для меня польскость времен братьев Качиньских, и самое главное - понять серьезные проблемы, которые рождает патриотизм, основанный на героике нации.

А ведь я предупреждал нашу уважаемую российскую власть, что, делая все возможное для роста популярности партии Медведчука, она способствует консолидации его противников, украинских националистов, подогревает настроения гражданской войны (см. «Украину превращают в государство «по приколу», «МК» от 5.07.2019)! И уже летит граната в здание телеканала Медведчука 112. Слава богу, никто не пострадал. За несколько часов на Украине произошла консолидация всех антироссийских партий.

Главный результат сокрушительной победы Владимира Зеленского на президентских выборах 2019 года - неопределенность во всем, что касается будущего все еще независимой Украины. Показательно, что на Западе после победы Зеленского Украина воспринимается многими как страна без будущего.

Еще задолго до второго тура президентских выборов на Украине, киевские интеллектуалы, предчувствовавшие победу комика Владимира Зеленского над действующим на тот момент президентом Петром Порошенко, говорили: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Но, на мой взгляд, президентство комика, который обладает злым даром выпячивать противоестественное в естественном, переворачивать все вверх ногами, ничего хорошего «нэньке» Украине не сулит.

История посмеялась над нынешней Украиной. В руководстве независимой Украины 1918–1919 годов были представлены выдающиеся представители российской науки: Вернадский, Зеньковский, Туган-Барановский, Грушевский. А сейчас все прогнозы говорят о том, что комик Зеленский, опередивший всех в первом туре президентских выборов, победит Петра Порошенко и во втором с 60% голосов. Мастер гримасы и прикола имеет все шансы стать хозяином новой независимой Украины.

Что было, то было. Пора прекратить разговоры о репрессиях Сталина. К этому призвал в одном из мартовских выпусков телезрителей и нас, участников дискуссии о причинах якобы возрождающегося доброго отношения русского народа к Сталину, ведущий программы «Право голоса» Роман Бабаян. И я не думаю, что это - всего лишь «гражданская позиция» отдельно взятого ведущего. Мои знакомые, пропагандисты по профессии еще с советских времен, сказали мне: «Скорее всего, дана команда поднимать рейтинг Сталина.

Еще пяти лет не прошло с начала «русской весны» 2014 года, а мы уже начали размышлять о причинах превращения тех, кого совсем недавно называли «братьями-украинцами», во вражескую нацию. Правда украинцы, уже не «фашисты», как это было еще два года назад, но все равно для тех, кто вещает нам сегодня «русскую правду» с экранов телевизоров, они, «хохлы» - потерянное нами племя, союзники вражеской Америки.

«Право голоса» Романа Бабаяна 21 февраля, как и положено, было посвящено обсуждению содержания очередного послания президента Федеральному собранию. Но вопрос, который был задан зрителям программы, носил философский характер и на первый взгляд не имел никакого отношения к мерам по борьбе с бедностью, которые озвучил Путин в своем послании. Зрителей спрашивали: «Какая правда вам ближе: правда Запада или правда России?» Но это только на первый взгляд.

«Кадеты и юнкера Деникина - это не герои, а молодые эсэсовцы», «белые, Добровольческая армия - бандиты». Этими словами профессор МГУ Сергей Черняховский перебивал мое выступление на собрании историков, в котором я призывал не предавать забвению память о героизме Добровольческой армии, чье трехцветное знамя мы сделали государственным флагом новой России.

Придя после долгого перерыва на шоу «Право голоса», я почувствовал, что вернулся в дни своей юности, в конец 50 х - начало 60 х, когда идея коммунизма победно шествовала по просторам Африки и Южной Америки. Геннадию Андреевичу Зюганову с его скучным славянофильским коммунизмом сейчас нечего делать на телевидении.

Александр Сергеевич Ципко (15 августа 1941, Одесса) - советский и российский социальный философ и политолог. Главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН. Доктор философских наук.

Биография

В 1968 году окончил философский факультет МГУ. В 1965-1967 годах работал в газете «Комсомольская правда», в 1967-1970 годах - в ЦК ВЛКСМ. В 1971 защитил кандидатскую диссертацию по теме "Методологические проблемы исследования критерия социального прогресса социалистического общества". С 1972 года работает в Институте международных экономических и политических исследований РАН (бывший Институт экономики мировой социалистической системы Академии наук СССР).

В 1978-1981 годах - доцент Института философии и социологии Польской академии наук. В 1985 защитил докторскую диссертацию по теме "Философские предпосылки становления и развития учения Карла Маркса о первой фазе коммунистической формации". В 1986-1990 - консультант отдела социалистических стран ЦК КПСС. В 1988-1990 годах - помощник секретаря ЦК КПСС А. Н. Яковлева. Активный критик сталинизма.

С января 1992 года принимал участие в создании Фонда Горбачёва, был директором научных программ фонда. В 1992-1993 - приглашённый профессор Университета Хоккайдо (Япония), в 1995-1996 - приглашённый исследователь Центра Вудро Вильсона (США).

В 1990-х годах начал выступать с критикой российских радикальных реформаторов, выдвигал идеи «либерального патриотизма». Во время массовых акций российской либеральной оппозиции 2011-13 гг., также высказывал критику в адрес последних, в частности, сравнил Навального с Лениным. Однако после Евромайдана 2013-14 гг., присоединения Крыма к России и конфликта на Юго-Востоке Украины занял критическую позицию по отношению к российской власти, обвиняя её в реставрации "неосталинизма" и "неосоветизма".

Директор Центра политологических программ Международного фонда социально-экономических и политологических исследований «Фонда Горбачёва», главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН.

Стал учредителем основанного в декабре 2006 года фонда «Возвращение», ратующего за возвращение исторических традиций, нравственных ценностей и названий, существовавших в России до 1917 года и отвергнутых за годы советской власти.

Полный доктор философии Польской Республики. Владеет польским и английским языками.

Некоторые работы

• Оптимизм истории. М., Молодая гвардия, 1974 - 192 с., 50 000 экз.
• Идея социализма: веха биографии. М., Молодая гвардия, 1976, 272 с., 50 000 экз.
• Социализм: жизнь общества и человека. М., Молодая гвардия, 1980
• Некоторые философские аспекты теории социализма. М., Наука, 1983
• Истоки сталинизма // Наука и жизнь. 1988. № 11, 12. 1989. № 1, 2;
• О зонах, закрытых для мысли // Суровая драма народа. М., 1989;
• Диалектика перестройки. М., 1989;
• Хороши ли наши принципы? // Новый мир. 1990. № 4;
• Противоречия марксизма // Через тернии. М., 1990;
• Нужен ли новый эксперимент? // Родина. 1990. № 2, 3;
• Насилие лжи или Как заблудился призрак. М., Молодая гвардия, 1990; - 272 с., 100 000 экз.
• Is Stalinism Really Dead? (Умер ли Сталинизм?) Hazpez. San Francisko, 1990;
• Прощание с коммунизмом. Токио, 1993 (на яп. яз.);
• Тревоги славянина. Сб. статей. М., 1997.

Александр Сергеевич Ципко родился 15 августа 1941 года в г. Одессе. Служил в Советской Армии в войсках ГРУ с 1960 по 1963 год. Окончил философский факультет МГУ в 1968 году. С 1965 по 1967 год - работал в отделе пропаганды газеты «Комсомольская правда». С 1967 года по 1970 - в отделе пропаганды ЦК ВЛКСМ. С 1972 года по настоящее время - в Институте Экономики РАН (в прошлом - ИЭМСС АН СССР), с 1986 по 1990 год - консультант Международного отдела ЦК КПСС, с 1990 по 1992 год - заместитель директора ИМЭПИ РАН, с 1992 по 1995 год - директор научных программ Горбачев-фонда. С 1996 по 1998 год - редактор приложения «Независимой газеты» «НГ-сценарий». С 1999 по 2007 год - политический обозреватель «Литературной газеты».

С 1978 по 1980 года - доцент Института философии и социологии Польской Академии наук. В 1980 году получил степень полного доктора философии Польской народной республики.

С 1992 по 1993 год - приглашенный профессор Центра славянских исследований Хоккайдо, Япония, стипендия правительства Японии.

С 1995 по 1996 - приглашенный профессор центра Вудро Вильсона, Вашингтон, США, стипендия Конгресса США.

Книга «Как заблудился призрак», изданная в 1990 году в издательстве «Молодая гвардия», в свою очередь подвела черту под легальной критикой марксизма в СССР.

Автор 11 книг и более 200 научных и публицистических статей. Книги А.С. Ципко издавались в США, Германии, Италии, Франции, Японии и в Китае. Последняя книга Александра Ципко «Ценности и борьба сознательного патриотизма» была выпущена издательством URSS в 2009 году.

..

Александр Сергеевич ЦИПКО: интервью

ЧТО РУССКОМУ ХОРОШО?
Как мифы о национальном характере мешают модернизации страны

Какие мы - русские? Далек ли современный образ русского человека от вековых мифологизированных представлений? Как нам выйти из плена идеологических штампов о самих себе? Кому выгодны эти штампы? На эти вопросы "РГ" отвечает доктор философских наук Александр Ципко.

Что такое, с вашей точки зрения, "национальный характер"? В науке ведь этого термина не существует, во всяком случае это не предмет аналитики.
- "Национального характера" на все времена нет. Как и особой "русской цивилизации", особого "русского человека", который - по шаблону - не любит собственность, не любит преуспевание, нерационален, отдается великим порывам, и единственное, на что способен, так это витать в облаках. Все это мифы, которые абсолютно не соответствуют русской истории.

Россия разнолика. Было патриархальное Нечерноземье, которое не приняло реформы Столыпина. Юг России и Крым - это совершенно другой тип людей, состоятельных и способных. А сибиряки - наиболее сильные русские люди. Поэтому выпячивание в качестве "русского характера" некоторых особенностей крестьян Нечерноземья, мягко говоря, надуманно.

- Но ведь есть поговорка "Что русскому- хорошо, то немцу -смерть"? Значит, общие черты у нас все же есть?
- Да, есть психочерты, настроение души, что ли, которое присуще русскому человеку, но не совпадает с настроениями души немца, итальянца, француза, грека.

- И каковы эти особенности этнопсихологии?
- Ну, к примеру, движение психики из крайности в крайность. Почему у нас прижились революционные настроения? Потому что так развивается наша история: спокойствие, спокойствие - потом взрыв! Желание резких перемен. Действительно, есть временная утрата чувства реальности, желание чуда сразу. Помните, у Ленина: "От нас требовали чуда, и мы дали чудо. Чудо революции". Есть и другое: скажем, поразительное легковерие, желание начать новую жизнь. Кстати, крайне опасное легковерие. А еще поразительная внушаемость. Я много времени провел за границей: в Польше, Японии, в Штатах. Там народ гораздо более критичный и реалистичный. Их невозможно соблазнить, например, псевдопатриотизмом в духе Жириновского.

- А что делает нас именно такими?
- Я думаю, важно то, что связано с православием, византийской и греческой культурой. С историей.

Без золотой середины

А каковы, на ваш взгляд, наши козыри?
- Так в том-то и дело, что невозможно одно оторвать от другого. Возьмите хотя бы способность сострадания, даже вопреки здравому смыслу. Я наблюдаю за современниками. Мало кто пройдет мимо нищего. Хотя все знают, что это почти профессионалы. Отзывчивость и доброта - русская психология. Но самое главное, золотая середина - это не про нас: грешить, так грешить, каяться, так каяться.

Почему, как вам кажется, прижился "русский миф"? Его поддерживали многие очень почитаемые российские мыслители.
- В советское время он был популярен среди интеллигенции, потому что не совпадал с марксизмом. Это была своеобразная форма диссидентства. Мы понимали, что все разговоры о нации, о судьбе и психологии народа коренным образом противоречат официальной идеологии.

В начале 90-х эти идеи имели успех, потому что в условиях тотального распада люди потеряли веру в себя, начали проклинать свою историю, русскую судьбу. А русский миф спасал от тотального национального нигилизма. Но прошло 20 лет, мы сохранили государство, выходим в мир. Хорошо было слушать красивые тексты умного славянофила Хомякова о том, что православные живут, монашествуя. Но пришло рациональное время. Кстати, об этом и отцы церкви говорят.

- Как рынок сочетается с православным учением?
- Почитайте выступление митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла в РГГУ. Если уж мы вошли в этот современный мир, говорил он, то не сможем уйти от модернизации. И придумать особую модернизацию и особые механизмы, кроме рынка и индивидуальной предприимчивости, не сможем. Владыка ставит вопросы: "Есть ли в нашем характере нечто такое, что поможет нам остаться людьми, достойными современной цивилизации? Разве православие противоречит идее хозяина?" И отвечает, цитирую почти дословно: "Если Бог сотворил этот материально-вещественный мир, то русский человек, который имеет семью и дом, должен заботиться о хозяйстве, о собственности. Другое дело, что к богатству не следует прикипать душой.

- Индивидуальная предприимчивость, рационализм... Как в этот ряд вписать русскую общинность?
- Еще один славянофильский миф. Община была создана после того, как освободили крестьян от крепостного права - сверху, административно, чтобы удобнее было собирать налоги.

Банкроты или святые?

А что скажете о советском "русском характере"?
- Мы часто специфические, морально-психологические особенности жизни и поведения человека в рамках уникальной советской системы переносим на русский характер. Не понимая, что с точки зрения исторической науки советская система - абсолютная случайность. Не будь мировой войны, миллионов солдат, которые не знали, что делать, не будь союза и с Францией, и с Англией, не было бы и советской России. Другое дело, что на выходе из советской тоталитарной системы мы сейчас имеем покалеченную нацию. Даже татары не так уничтожали у покоренных народов элиту, как мы уничтожили самих себя.

- Миф о русском характере, неприспособленном к жизни, кому сейчас выгоден?
- Одинаково и либералам, и почвенникам. Марксистам была очень выгодна идея о русском человеке, который готов страдать и жить в бараках. Но это вранье, что он пошел за большевиками, потому что коммунизм соответствовал его природе. Сколько процентов участвовало в Гражданской войне? 10-12 процентов. А остальные выжидали. Не появись Троцкий, который устроил заградотряды у Казани, не известно, чем бы окончилась революция! А заградительные отряды состояли из латышей, венгров и китайцев! Я к тому, что это была интернациональная большевистская революция.

Либералы же представляют нас патриархальной, негодной к модернизации страной. А раз так, надо русских переделывать, необходимо западное влияние. Мол, поменяем их архетип, сделаем способными жить свободно, любить собственность.

Есть и третье направление. Многие мои знакомые уходят в романтическое славянофильство, в культурное гетто. Ощущения там такие: есть враждебный мир, а мы - святые - не оскверним себя внешними контактами. Там рассуждают о великой России, подымают за нее тосты. Но это гетто вымирания. Либералам такой расклад выгоден, потому что им мила мысль о подконтрольности России, славянофилам - потому что делать ничего не хотят.

По-вашему получается: избавимся от мифов и заживем хорошо. Однако что-то недосказано по поводу того, какие же мы.
- Нужно отбросить мнения радикальных либералов и агрессивных славянофилов. Ведь это же не только проблема культуры, это проблема мировоззренческая. У тех и других получается, что Россия без советской системы не могла решить проблемы индустриализации.

- Как и современная Россия - проблемы модернизации?
- А это уже проблема груза марксизма, который висит над нашим сознанием под видом русского мифа. И оставляет нас в рамках марксистско-ленинской идеологии. Если вы признаете, что без революции русские не могли решить проблемы цивилизованности, чем это, мои дорогие, отличается от взглядов нынешних либералов, что современная Россия без Запада не может ответить на вызовы современной цивилизации?

- Традиционный вопрос русской интеллигенции: что делать?
- Подвергнуть ревизии русскую культуру и представить себе русскую точку зрения. Не знаю, как вам, а мне ближе всего либеральный патриотизм Струве. Струве размышлял, как соединить русский суверенитет со свободой.

А какие доктрины популярны сейчас? Возьмем хоть группу Холмогорова. Они неосознанно или лукаво берут миф о русском человеке и начинают оценивать русскую историю в соответствии с этим мифом. Что тогда получается? К примеру, был плохой Хрущев, который соблазнил русского человека благосостоянием и "перевел его из барака в пятиэтажки". Замечу, что сами эти ребята любят жить в пятизвездочных отелях. Это попахивает цинизмом.

Текст: Елена Новоселова, Елена Яковлева (блог автора)
Источник: Опубликовано в РГ (Неделя) N4394 от 22 июня 2007 г .

Александр Сергеевич ЦИПКО: статьи

Александр Сергеевич ЦИПКО (род. 1941) - философ и политолог, главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН, доктор философских наук, доктор философии хабилитус Республики Польша: | | | | .

БЕССМЕРТНАЯ ЛЕНИНИАНА КАК МОГИЛА РУССКОЙ ДУШИ
Бессмертная лениниана как могила русской души

Может ли долго прожить нация, не способная назвать зло злом, а палача палачом?

Когда заканчивалась запись ток-шоу «Право голоса», посвященного судьбе памятника Дзержинскому, и когда и прокоммунистическая, и антикоммунистическая стороны согласились с мнением ведущего о том, что на сегодняшний день надо оставить все, как есть, что те, кто придет через 20-30 лет после нас и будет решать, что делать и с мавзолеем Ленина, и с памятником Железного Феликса, меня впервые за перестроечную уже четверть века посетила страшная мысль. А не погибнет ли посткоммунистическая Россия раньше, чем ее население договорится о том, что было преступлением, а что - подвигом в ее советской истории, чему надо поклоняться как национальной святыне или что надо в конце концов осудить? Может ли долго прожить нация, не способная назвать зло злом, а палача палачом? Имеет ли шансы выжить страна, буквально нашпигованная памятниками Ленину, которые смотрят до сих пор на нас и на площадях, и в парках? Ведь даже прокоммунистическая сторона нашего ток-шоу, возглавляемая депутатом от КПРФ Николаем Харитоновым, согласилась со мной в том, что Дзержинскому не повезло, что ему просто довелось стать олицетворением той уникальной сверхчеловеческой жестокости ЧК, того уникального палачества, которое отличало прежде всего Ленина и благодаря которому большевикам удалось завоевать власть в России и построить СССР.

Есть что-то болезненное и параноидальное в посланиях Ленина под грифом «Строго секретно», призывающих и Дзержинского, и заместителя председателя ВЦИК Уншлихта «усилить быстроту и силу репрессий» и, в частности, использовать кампанию по изъятию церковных ценностей для продолжения «свирепой и беспощадной расправы» с представителями господствующих классов: «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше». К массовым репрессиям Ленин продолжал, как видно из этого указания, призывать и после Гражданской войны. Ведь на самом деле все зверства, которыми потом отличились гитлеровцы - и массовый отстрел заложников, и создание концентрационных лагерей для подозрительных лиц, и геноцид (у большевиков в отличие от гитлеровцев был классовый геноцид), - были позаимствованы ими у партии Ленина. Разница между большевиками и гитлеровцами состоит только в том, что первые, как это делал командарм Тухачевский, применяли «ядовитый удушливый газ» против своего русского населения, против тамбовских крестьян, а гитлеровцы - против чужих, против евреев и цыган.

И как только вы осознаете, каким в действительности был чудовищем до сих пор любимый русским народом Ленин, то вы почувствуете то, что просто ударило током меня во время дискуссии, что страна, где на каждом шагу стоят памятники «великому вождю пролетариата», напоминает кладбище, где под каждым стоящим изваянием Ленина лежит частица русской совести и русской души. Когда я говорю о душе, то имею в виду прежде всего способность человека испытывать отвращение к насилию, способность сопереживать мукам тех бесконечных миллионов, которые были убиты Голодомором Сталина или замучены в ГУЛАГе. И, самое главное, когда я говорю о душе, то я имею в виду способность понять своего гения Федора Достоевского, который настаивал на том, что даже счастье всего человечества не в состоянии искупить муки, слез одного измученного ребенка. На самом деле нация, до сих пор в подавляющем большинстве славящая палачей Ленина и Сталина, больна душой, несет в себе нечто недочеловеческое.

И вместо души - злоба, ненависть, неуемная жажда крови моих оппонентов от КПРФ. Здесь, как всегда, отличилась женщина, опять депутат от КПРФ Елена Драпеко, которая просто кричала: «Убивать надо было!», что этого «требовал классовый подход», что царь убивал и мы, большевики, убивали.

Когда я слушал оду депутата Елены Драпеко в защиту убийств и крови, я пожалел, что когда-то давно-давно, в конце 1991 года, не поддержал предложение Юрия Афанасьева запретить в России коммунистическую идеологию. Мы до сих пор не отдаем себе отчета, какой великий урон нанес российской нации по сей день почитаемый у нас марксизм-ленинизм с его проповедью классовой вражды. Впрочем, в моральном отношении анализ природы большевизма, преподнесенный зрителям экспертом - профессором МГИМО, - ничем не отличался от проповеди крови Елены Драпеко. Мол, нет смысла говорить о жертвах большевизма, настаивал профессор, после миллионных жертв Первой мировой войны. Философия убийств таким образом живет в России в самых разнообразных формах.

Нет на самом деле в главном, в ненависти к дореволюционной России, к дореволюционной русской элите, разницы между депутатами от КПРФ и наследниками шестидесятничества, до сих пор противопоставляющих «демократизм» ленинской гвардии диктатору Сталину.

И, когда я все это слушал, вдруг осознал, что действительно шансов на спасение, на наше выздоровление от классовой античеловеческой морали у нас очень мало, практически нет. Чудо невозможно! Невозможно никакое национальное единство, невозможно возрождение национального сознания, когда нет национальной элиты, способной, более того, имеющей право осуждать преступления большевиков, призывать к добру. Я отнюдь не сторонник очередного русского погрома, на этот раз погромов памятников Ленину, по подобию того, как сам Ленин и его ленинская гвардия громили памятники царской России после революции.

Проблема в другом. В том, что мы до сих пор не понимаем противоестественность нашего национального поклонения людям, вождям большевизма, которые олицетворяли все звериные, античеловеческие инстинкты. Меня пугает, что мы до сих пор не только не понимаем опасность сохранения в наших душах большевистской психологии расправы, но и не знаем, как начать от нее освобождение. Мы никак не хотим увидеть очевидного, о чем предупреждал еще Федор Достоевский, что на крови невинных, замученных людей никакой счастливой страны построить не удастся. Мне кажется, что мы, вся наша элита больны не только в моральном, но и в умственном отношении. Мы не в состоянии вынести очевидные уроки из всей нашей советской истории. Ведь именно потому, что фундаментом СССР была большевистская сверхжестокость, он мгновенно, за несколько часов, распался, когда отошло от дел детище Дзержинского - аппарат КГБ.

Как выясняется, само по себе освобождение от коммунистических запретов мало что дает, если нет на самом деле национальной элиты, олицетворяющей моральные ценности российского народа, способной их отстаивать, внедрять в сознание людей. В странах Восточной Европы, к примеру - в Польше, к моменту смерти социализма были живы многие представители межвоенной интеллигенции, друзья кардинала Войтыла, ставшего Папой Римским, те, кто нес в себе так называемую польщизну. Один из таких друзей кардинала Войтыла, социолог Ян Щепаньский, был моим куратором по докторской - общался с ним много лет и еще тогда, в конце 70-х, понял, что у поляков больше шансов на спасение нации, ибо у них все-таки есть связь времен. А у нас, к несчастью, не было и не могло быть ничего общего между теми выдающимися мыслителями российской нации, которые еще до 1917 года предупреждали, что большевизм и марксизм поведут к неслыханным жертвам, и теми «красными профессорами», которые преподавали гуманитарные науки в СССР после революции. Одно дело - гуманитарий, прошедший в детстве через религиозное воспитание, и другое - гуманитарий, прошедший через школу пионерии и комсомола. Даже среди нынешних авторитетных российских интеллектуалов практически нет тех, кто бы решился сказать, что не стоила гибель интеллектуальной элиты дореволюционной России будущих успехов советской культурной революции, что без большевиков, обладая умственным и культурным потенциалом дореволюционной интеллигенции, можно было бы достигнуть совсем другого, чем советское качество грамотности и вообще качество национального мышления.

Все-таки в подавляющей массе мы мыслим до сих пор хуже, чем мыслила дореволюционная Россия. Проблема дурака для нас куда более актуальна, чем была в России времен Гоголя. Очень многие интеллектуалы - и так называемые патриоты, и так называемые националисты, и так называемые либералы - до сих пор убеждены, что русские - особая, по их логике, неполноценная нация, ибо без убийства своей национальной элиты, без кровавой Гражданской войны она в отличие от других народов Европы не смогла бы решить проблемы индустриализации. Многие интеллектуалы до сих пор убеждены, что без 6 млн. крестьян, убитых Голодомором в 1932-1933 годах, мы не смогли бы построить ДнепроГЭС. Я глубоко убежден, что кричащая абсурдность нашего нынешнего политического мышления тоже является следствием советской переделки русского человека. Никто у нас не решается сказать, что на самом деле деградация и распад 90-х - это прежде всего закономерный итог «великих успехов социалистического строительства», что даже наши реформаторы 90-х с их безумными аморальными реформами - это тоже в своей основе итог нашего классового воспитания подрастающего поколения.

Как вы создадите морально зрелое, здоровое в духовном отношении общество, если нет на самом деле в России ни одной влиятельной полноценной политической силы, которая бы несла в своем мировоззрении христианское «Не убий» и одновременно сознание самоценности каждой человеческой жизни? Кстати, и идеологов КПРФ, и лидеров либеральной оппозиции объединяет убеждение Егора Гайдара, что большевики стояли «на уровне задач своей эпохи».

Трагедия состоит в том что даже у РПЦ не хватает воли стать центром консолидации всей антикоммунистической элиты, всех, кто душой не приемлет большевистскую расправу с Россией. Не только издевательством над здравым смыслом, но и надругательством над памятью жертв большевизма является то, что сегодня конференции, посвященные критике аморализма большевизма, проводит, как правило, ЛДПР Жириновского.

И стоит только удивляться, почему мы, те, кто так страстно хотел «иной», не коммунистической России, не понимали, что на самом деле «иного» нам не дано, что после трех-четырех поколений коммунизации России никакая успешная декоммунизация невозможна. Если бы не Горбачев, то, наверное, СССР еще бы лет 20 продержался. Но на самом деле нет гарантии, что продержится 20-30 лет нынешняя Россия, у которой нет ни воли, ни моральных сил, чтобы в конце концов назвать преступление преступлением, чтобы очистить свою душу, свое мышление от исходного марксистско-ленинского античеловеческого кода.

На самом деле коммунистическое наследство - это не только электростанции и шахты, благодаря которым мы выживаем, но и масса неразрешимых противоречий. Без солидарности, основанной на национальном сознании, невозможно преодолеть тяготы перехода от коммунизма к нормальной рыночной экономике. Но на самом деле нет никаких оснований для воспроизводства прочного национального сознания. Да его и не было до революции. Если бы оно было, то большевики со своим классовым сознанием никогда бы не победили. Как я пытался показать, в стране у нас практически нет людей, которые примером всей своей жизни заслужили бы право олицетворять, защищать исходные духовные ценности российской нации. Задачам роста солидарности противостоит и наш безумный посткоммунистический индивидуализм. Освобождение от коммунизма воспринималось и до сих пор воспринимается людьми как освобождение от насильственного советского коллективизма.

Отсюда и убеждение, что все позволено. Точно так, как освобождение от тотального советского дефицита привело к невиданному взрыву потребительства, так и освобождение от советских идеологических запретов привело к взрыву индивидуализма. Но воссоздание национального сознания невозможно не только без личного погружения в национальные культурные ценности, но и без способности к сдерживанию своего индивидуализма в пользу общества без умения соотносить свою жизнь, свои поступки с национальными интересами. Новое поколение России отличается не только беспамятством, но и нежеланием нести какую-либо ответственность за свое историческое прошлое и за национальное будущее. Но росту национального сознания мешает и безудержный эгоизм нынешней политической элиты, вернее, эгоизм тех, кто в силу случая оказался наверху, кто олицетворяет примеры прямо противоположного рода, то есть предельную жажду личного обогащения и желания, все самое ценное в своей жизни - и детей, и деньги - перенести за пределы России.

Вот такая история. Без возвращения национального сознания мы страну не сохраним. Но на самом деле, если смотреть трезво, в условиях нынешней расколотой России, когда при словах «духовные скрепы» у многих интеллектуалов на лице появляется гримаса, очень мало объективных условий для решения этой задачи. Повторяю очевидное: все наши основные национальные святыни и даже великая русская культура связаны своим происхождением с православием, вытекают из христианских ценностей. Но у нас до сих пор нет ни сил, ни желания осудить тех, кто сознательно и целенаправленно уничтожал духовные основания российской нации. Я думаю, отсюда, от нашего бессилия, не только морального, но и умственного, предложение оставить все, как есть, возрождать разрушенные большевиками церкви рядом с памятниками Ленину, славить одновременно и Тухачевского, и Деникина, лицезреть кремлевские масонские звезды на фоне царского двуглавого орла на здании Исторического музея, вешать портреты Сталина в храмах рядом с распятием Христа, ходить на исповедь к священнику, который убежден, что без сталинских репрессий Россию нельзя было сохранить.

А почему нет? Мы 70 лет строили свой особый коммунистический мир, а теперь строим свой особый посткоммунистический мир, где дружно живут и красные, и белые ценности. Правда, всем своим нутром чувствую - а я беду, как показал опыт, точно вижу - промысел или Бога, или разума, не важно, нам эту бесконечную шизофрению не простит.