Директор Федеральной службы безопасности РФ Александр Бортников к 100-летию ВЧК дал интервью "Российской газете ", где без стеснения объявил нынешнюю ФСБ наследницей лучших традиций ленинско-сталинских палачей. Аморальное празднование при Путине "Дня работников органов безопасности" именно 20 декабря вполне логично. Юридически путинская Россия – правопреемник ленинской РСФСР, а не Российской империи или Российской республики 1917 г. ВЧК-ОГПУ-НКВД не было традиционным министерством, как МВД. Ленин, Дзержинский и Сталин создали и развили орган нового типа, совмещающий политический сыск, слежку, аресты, следствие, "суд", репрессии, тюрьму и лагеря. Таковым остается и современная ФСБ, совмещающая политический сыск, слежку, аресты и следствие, имеющая свою тюрьму.
Процесс создания репрессивной системы в СССР и трансформации ее в России при Владимире Путине обсудят историки Юрий Фельштинский (автор книг "ФСБ взрывает Россию", "Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина" и др.), Никита Петров (автор книг "Кто руководил НКВД", "Сталинский питомец" – Николай Ежов" и др.) и Андрей Солдатов (соавтор с Ириной Бороган книг "Новое дворянство. Очерки истории ФСБ" и "Битва за Рунет").
Ведет передачу Михаил Соколов .
Полная видеоверсия программы
Михаил Соколов: В России 20 декабря торжественно отметили с участием президента Владимира Путина День органов госбезопасности. Их столетний юбилей отсчитывают от создания Лениным и Дзержинским ВЧК. Попробуем разобраться, какой путь прошла эта структура ВЧК-ГПУ-НКВД-МГБ-КГБ до нынешнего ФСБ. Этот "славный" путь сегодня обсудят наши гости: в студии историки Никита Петров и Андрей Солдатов, по скайпу будет из Соединенных Штатов историк Юрий Фельштинский. Как следует из свежего интервью главы ФСБ Александра Бортникова, сотрудники этих органов не отказываются от преемственности с советскими структурами. "Открещиваться от слова "чекист" – это все равно что придавать забвению поколения наших предшественников", – говорит генерал армии и ФСБ. Вот и вопрос: кому он дает сигнал – своим соратникам или современному российскому обществу?
Никита Петров: Я думаю, что здесь речь идет о некотором устоявшемся подходе, это та тенденция, которую мы наблюдаем с середины 1990-х годов, когда был отвергнут с негодованием в конце концов предложенный Ельциным день 24 января, как день образования Министерства безопасности Российской Федерации в 1992 году, а в 1995-м отвергли и вновь вернулись к дате 20 декабря.
Михаил Соколов: К выборам, я бы сказал так, готовились?
Никита Петров: Возможно. Ельцин тогда уже сделал ставку на силовой блок, это была своего рода тоже уступка. Но тогда это как некие осторожные шаги, эта преемственность все-таки еще не устанавливалась столь директивно и ясно, как сейчас.
Сегодняшнее интервью господина Бортникова, оно очень тенденциозно, и оно очень симптоматично. Симптоматично в том смысле, что в этом интервью не говорится слово "преступление". Есть намек на преступные приказы, которые вынуждены были выполнять в ходе Большого террора, но слово Большой террор тоже не произносится – репрессии. Одним словом, получается так, что выпячиваются какие-то страницы, которые мы, естественно, тоже знаем, как некие достижения, и замалчивается по сути репрессивный и, я бы сказал, преступный характер организации, которая называлась от ВЧК до КГБ.
Михаил Соколов: Андрей, вы что скажете про сигнал, кому сигналил Бортников?
Андрей Солдатов: Я как раз думаю, что это довольно серьезный сигнал и обществу, и сотрудникам. Потому что последние два с половиной года мы наблюдаем довольно резкое изменение риторики, даже я не побоюсь этого слова, функционала ФСБ. По большому счету, обратите внимание, если начиная с 2000-х, почти с 1999 года по 2014 год сотрудники ФСБ любили говорить о себе как о новом дворянстве, вообще такой термин существовал, сейчас он абсолютно забыт и заброшен.
Михаил Соколов: Да, ваша книга так и называлась, я помню.
Андрей Солдатов: У меня полное ощущение, что этот проект похоронен. Смысл этого проекта заключался в том, что в течение какого-то времени Владимир Путин, по-моему, довольно искренне пытался совместить, совершить некий гибрид, он пытался совместить советское наследие с какими-то собственными идеями, может быть частично имперскими, о том, какие могут быть новые спецслужбы, которые должны быть наследниками КГБ, но все-таки должны чем-то отличаться.
Михаил Соколов: То есть туда немножко охранки, немножко жандармерии и опричников.
Андрей Солдатов: Безусловно. Но последние два с половиной года те люди, которые были идеологами идеи нового дворянства, они потихоньку вычищались со всех уровней, из Совета безопасности, из администрации президента. Такое ощущение, что сейчас ФСБ перезатачивается на тот функционал, который был в свое время у ФСБ, то есть осуществление избирательных репрессий для контроля элит и осуществления фактически управления. Это очень советский функционал.
Повторюсь, все-таки у ФСБ образца 2000 годов функционал был чуть-чуть другой, грубо говоря, страна управлялась людьми, которые назначались на какие-то позиции, а не через то, что пять губернаторов сидят в тюрьме. Сейчас эта ситуация изменилась, она стала более советской, возвращаемся к той модели, которая хорошо известна и знакома тем людям, которые там работают. Мне кажется, это интервью – это сигнал именно об этом.
Михаил Соколов: Юрий, как сигнал из Америки принимается?
Юрий Фельштинский: Я думаю, точно так же, как принимается в России. Есть известная фраза на эту тему Патрушева тоже: мы не отказываемся от нашего прошлого. Поэтому преемственность всегда была, и от преемственности никто из них никогда не отказывался. Я хочу добавить, что, смотрите, какая у нас интересная получилась картина. Сто лет назад образовалась ВЧК, с тех пор уже нет Советского Союза, нет Коммунистической партии как партии, управляющей государством, а ВЧК осталась. То есть в результате сухой остаток большевистской революции 1917 года – это то, что страной правит ВЧК. Те же самые люди, которых первый раз привел в эту организацию Дзержинский, смесь уголовного элемента и революционных отморозков, ровно в том же составе эти люди сегодня управляют Россией, ничего не изменилось, к сожалению.
Михаил Соколов: А где революционные отморозки, интересно?
Юрий Фельштинский: Я сказал – Дзержинский привел революционных отморозков.
Михаил Соколов: А сейчас где второй компонент?
Юрий Фельштинский: Конечно, революционными отморозками этих людей назвать нельзя, но политическими отморозками их можно назвать абсолютно спокойно, и это справедливый термин, он относится ко всем, начиная с Путина.
Путин – абсолютный политический отморозок. К сожалению, ситуация эта очень опасная, это не абстракция то, что происходит. Мы видим, что происходит после захвата власти в России в 2000 году, потому что на самом деле это был захват власти через манипулирование выборами. Абсолютно правильно было сказано, что в 1995 году Ельцин сделал ставку на силовой блок, эта ситуация чуть-чуть притормозилась после отставки Коржакова, после того, как Ельцин отдал на четыре года Россию в управление олигархам в обмен на участие олигархов в предвыборной кампании Ельцина в 1996 году. Но к 2000 году уже ситуация снова была переломлена, переломлена она была спецслужбами. Была сделана установка на то, что власть в России нужно захватывать не через переворот, как в августе 1991 года, не через отмену или отсрочку выборов, как хотел сделать Коржаков в марте 1996 года, а через выборы, просто нужно захватить всего лишь одну должность – должность президента России. И вот это было сделано удачно для ФСБ в 2000 году, когда через каскад кандидатов, Степашина, Примакова, Путина наконец власть досталась Путину.
Может быть все помнят не сильно афишированную речь Путина, кстати говоря, на годовщину ВЧК в 1999 году, когда он стал премьер-министром и сказал с трибуны, что первый этап захвата власти ВЧК под прикрытием премьер-министра России выполнен. Поэтому это были не шуточки, ВЧК шла к захвату власти. Не случайно мы видели и борьбу Дзержинского со Сталиным, это опять же была попытка Дзержинского победить Сталина в борьбе за руководство страной, он проиграл. Потом, как мы знаем, проигрывали абсолютно все руководители спецслужб, потому что почти все они были убиты, кончая Берией. Берия – была последняя попытка руководителя спецслужбы захватить власть в Советском Союзе, она провалилась в 1953 году. Затем партия перехватила инициативу, и эта инициатива оставалась в руках партии до Андропова. То, чему мы стали свидетелями, когда Андропов впервые как бывший руководитель КГБ стал руководителем государства, является ответом на вопрос, почему у нас сегодня и академия ФСБ имени Андропова, и мемориальная доска Андропову. То есть Андропов первый руководитель КГБ, пришедший к власти в Советском Союзе, вторым таким человеком стал Путин.
Михаил Соколов: Видите, цельная такая концепция у Юрия Фельштинского. Можно ли сказать, что сегодня КГБ-ФСБ и так далее – это и есть новая партия, внутренняя партия, скрепа, крюк, как говорил один отставной теперь уже чекист Черкесов, крюк, на котором все держится, или стержень этой вертикали?
Андрей Солдатов: Я, честно говоря, не очень в это верю. Мне не кажется, что ФСБ управляет страной.
Михаил Соколов: Но участвует в управлении.
Андрей Солдатов: Безусловно. Роль, которую играет ФСБ в управлении страной, меняется. Если при начале правления Путина это был скорее резерв, он назначал людей исключительно из этой организации, поскольку считал, что он им может доверять, это был абсолютно местнический подход. Грубо говоря, если Ельцин знал людей в Екатеринбурге, Путин знал людей в Санкт-Петербургском управлении ФСБ.
Михаил Соколов: Ельцин много людей знал еще по Съезду народных депутатов, очень сильно их разместил в разных структурах. У него разные источники были кадровые.
Андрей Солдатов: У Путина было два, он их использовал. Первоначальная идея была в том, что просто физически расставить этих людей на какие-то должности, они таким образом должны контролировать страну. Сейчас это более репрессивная функция. Мы можем видеть, что на самом деле, когда Владимир Путин сделал ставку на избирательные репрессии несколько лет назад, он сделал то же самое, что в свое время сделали советские руководители. Например, тот же Сталин сделал все от него зависящее, чтобы показать, что НКВД не является защитой, у них нет гарантий, что их не тронут. То же самое сейчас происходит в какой-то степени с ФСБ, мы уменьшаем масштаб, но по большому счету есть сотрудники ФСБ, которые попадают в тюрьму, не очень понятно, за что, но очевидно, что это сигнал, который посылается людям и внутри, что они отнюдь не находятся в таком положении, что они все контролируют. Мне кажется, что когда мы говорим, что ФСБ управляет страной, у нас создается такой образ хунты Греции или Испании – это не совсем так. Потому что по большому счету эти люди, что бы они ни говорили про собственную идеологию, они, конечно, разделяют определенные предрассудки и воспитание, но на самом деле их мало что объединяет. Они очень легко начинают воевать друг с другом, что мы видели много раз, обслуживают одни бизнес-интересы, воюя друг с другом.
Михаил Соколов: То есть они за разные бизнес-партии выступают, но в рамках одной системы Путина?
Андрей Солдатов: Другое дело, что у них менталитет очень похожий, у них одни и те же методы. Эти люди продукт этой системы. И все это очень печально, потому что это оказывает соответствующее влияние на общество. Но говорить о том, что это одна группа людей, которые объединены общей целью и как-то к этой цели идут, хотелось бы знать, в чем тогда цель, потому что о целях они говорят разное. Я пытался разговаривать с разными людьми от центрального аппарата до региональных структур, это удивительно, насколько у них разные идеи о собственном прошлом и настоящем. Кто-то хочет в Китай идти, кто-то хочет царскую Россию, кто-то вообще предлагает вернуться к язычеству, третьи говорят о том, что мы должны строить совершенно что-то невообразимое.
Михаил Соколов: Но на Запад-то никто не хочет. Никто не хочет нормальную европейскую страну. Значит у них есть общее.
Я хочу процитировать классика, классик, естественно, Владимир Владимирович Путин, выступил на этом заседании: "Сто лет создания органов ВЧК – это неотъемлемая часть нашей истории, истории отечественных спецслужб, которая насчитывает не один век". Все-таки к опричникам дорожка проложена. "Как бы ни менялись эпохи, абсолютное большинство людей, выбирающих эту трудную профессию, всегда были настоящими государственниками и патриотами, которые достойно и честно выполняли свой долг, на первое место ставили службу отечеству и своему народу". Как, как историк, вы к этой формуле отнесетесь: государственники и патриоты достойно и честно выполняли свой долг?
Никита Петров: Я отнесусь к этой формуле, как к некоей мечте о прошлом. То есть сегодня сконструировать в прошлое, чтобы оно каким-то образом встраивалось в нашу сегодняшнюю систему и ценностей, и мифологий. Конечно, это миф, потому что говорить о преемственности вековой просто нельзя. 20 декабря 1917 года, учреждение ВЧК отрицало все прежнее напрочь, ни один человек из той структуре, которая раньше при государе занималась защитой интересов государства и на тайном поприще, они не попали в ВЧК, они попали в застенки ВЧК большей частью. Так что здесь нельзя говорить о преемственности в вековом смысле. А когда мы говорим о ФСБ сегодня, конечно, ФСБ как институция – это инструмент. Это инструмент, который действительно населен разными совершенно людьми с разными представлениями. Роднит их не в политическом смысле, а я бы сказал, в ментальном смысле идеология чекизма. Идеология чекизма – это идеология отдельной касты, которая знает, как правильно, которая знает, для чего, и которая имеет некоторые свои особенности и в поведенческих реакциях, и соответственно, в представлениях о том, что такое хорошо, что такое плохо.
Михаил Соколов: Значит это социальная группа? Я на всякий случай спросил.
Никита Петров: Это никак не может быть социальной группой. И потом, все высказанные здесь наши мнения – это все оценочные суждения, сразу могу упредить следующий вопрос.
Одним словом, эта идеология сформировалась на протяжение многих лет советской власти. Сегодня юбилей отмечать именно с 20 декабря 1917 года не может не потерпеть крах в попытках измерить это историческими категориями. Во-первых, сколько поколений чекистов сменили друг друга. Руководители сплошь и рядом, особенно сталинской формации, были расстреляны. Я уже не говорю о том, что один из последних руководителей тоже сел в тюрьму – Крючков. Одним словом, получается, что должность явно рисковая. Вопрос – почему?
Михаил Соколов: Может быть действительно Юрий Фельштинский прав, они рвались к власти и за это поплатились.
Никита Петров: На самом деле Сталин был властью, и Сталин был главным чекистом страны, ему необязательно было быть формально руководителем органов госбезопасности. Хотя короткий период с 1943 по 1946 год Сталин непосредственно руководил одним из органов госбезопасности – контрразведкой СМЕРШ, будучи наркомом обороны. Контрразведка СМЕРШ с 1943 по 1946 входила в его структуру. Сталин присваивал полковничьи звания, проводил главные назначения по этой структуре, подписанные им приказы лежат в архиве. Он был когда-то одним из чекистов. Так что говорить о том, что рвутся к власти, для Сталина любимым делом было чтение протоколов допросов, он сам решал, кого арестовать, кого нет, на довольно высоком уровне.
Михаил Соколов: Более того, решал, какие показания кто должен дать. Помните записочки всякие?
Никита Петров: Безусловно. Но меня что не устраивает и что смущает, что может быть юбилейная дата не повод для разговоров о прошлом в негативном ключе, но не сказать о том, что цепь репрессивных кампаний, которая сопутствовала деятельности советских органов госбезопасности, является преступлением, нельзя. Более того, еще хуже, когда господин Бортников, будучи директором ФСБ, выдвигает такие постулаты, которые просто бросают тень сомнения на реабилитационный процесс. Мы знаем прекрасно, что подсудимые на московских процессах 1936-38 годов были реабилитированы, но он намекает на то, что не все так просто. Вопрос в том, что получается, что мы отрицаем даже достижения советского периода КГБ, когда в 1956 году председатель КГБ Серов подавал несколько записок о том, что подсудимые на этих московских процессах невиновны. Причем их могли реабилитировать даже раньше, чем военных.
Михаил Соколов: Вы имеете в виду ту фразу, которую Бортников сказал: "Планы сторонников Троцкого по смещению и ликвидации Сталина отнюдь не выдумка, так же, как и связи заговорщиков с иностранными спецслужбами". Я, честно говоря, много лет работая в этой теме, я не знаю никаких планов сторонников Троцкого по реальному смещению, а тем более по ликвидации Сталина. Я знаю, был план бежавшего в Маньчжурию к японцам комиссара ГБ третьего ранга Люшкова о ликвидации Сталина, но это нечто другое.
Никита Петров: В данном случае мы имеем дело как раз с перепевом того, что бросалось в качестве политических обвинений оппозиции в сталинские годы и что вошло строчкой в "Краткий курс истории ВКП(б)". Но это просто несерьезно сегодня.
Михаил Соколов: Может быть человек взял "Краткий курс истории ВКП(б)", решил его вернуть, актуализировать.
Никита Петров: Не думаю. Я думаю, что люди готовили для него эти материалы. Собственно говоря, все, что говорит Бортников, я имею в виду по фактологии, что есть в докладе, оно соответствует исторической реальности. Это и рассказы о том, кто куда был назначен, персоналии.
Михаил Соколов: Он говорит о чекистах: "Часть из них понесла заслуженное наказание после смещения и расстрела Ежова".
Никита Петров: Что не так в интервью Бортникова – акценты, именно то, что он пытается расставить акценты и оценки. Говорить о том, что всего лишь 4 миллиона были арестованы, неправильно, потому что даже внутренняя статистика, которая есть в ФСБ, говорит об арестованных 6 миллионов и расстрелянных больше, чем та цифра, которую дает Бортников.
Михаил Соколов: Он дает 642 тысячи расстрелянных, 4 миллиона арестованных.
Никита Петров: Расстрелянных порядка 1 миллиона, если мы посмотрим статистику, потому что нельзя сюда не включать и статистику СМЕРШ.
Михаил Соколов: То есть жульничество?
Никита Петров: Это называется лукавство, потому что берем одну цифру, не берем другую цифру. Он говорит, 22 тысячи сотрудников госбезопасности попали под репрессии с 1933 по 1939 год, но ведь там речь шла не о политических репрессиях, большинство из этих людей как раз были репрессированы за должностные преступления. И эти все накладки создают неверное впечатление об истории этой организации.
Михаил Соколов: Юрий, вас действительно не поражает желание, к примеру, того же начальника нынешнего ФСБ как-то, я бы сказал, реабилитировать Лаврентия Павловича Берию? Судя по его интервью, это был выдающийся деятель, кроме того он прекратил репрессии, как говорит Бортников. Оказывается, массовых репрессий после прихода Берии к власти и не было, "провел кадровые чистки, изгнал карьеристов, повысились требования к качеству следственной работы, что способствовало кратному сокращению приговоров к высшей мере наказания". Дальше про войну, естественно, и так далее. Вот, пожалуйста, один из героев, который теперь выдвигается на первый план. Ежов с Ягодой плохие, а Берия даже ничего.
Юрий Фельштинский: Вы знаете, мы сейчас все в очень сложной позиции, потому что всерьез анализировать фальсификацию истории очень сложно. У нас ни сил, ни времени, ни ресурсов нет. Безусловно, мы имеем дело с очевидной попыткой в очередной раз фальсифицировать очередные главки советской истории. Не то, что она в целом на сегодняшний день не сфальсифицирована уже. Соотношение книг, имеющих отношение к истории, к книгам, не имеющим отношения к истории, я, боюсь, не в нашу пользу. Но мы с этим сталкиваемся и будем сталкиваться. Потому что, повторяю, у этих людей реально монополия на все, монополия на власть, монополия на СМИ, монополия на телевидение, монополия на пропаганду. Мы, конечно, можем, что мы и делаем, пытаться кого-то поправить и кому-то что-то объяснить, но, я думаю, это все разговоры в пользу бедных.
Мне хотелось бы вернуться к вопросу об управлении страной. Я как раз думаю, что структурно больше всего то, что происходит в России сегодня, напоминает как раз хунту. Не потому, что это ругательное и плохое слово, а потому что люди, которые сейчас у власти, их реально никто не выбирал, срок нахождения их у власти никому из нас неизвестен, может быть, самим этим людям тоже неизвестен.
Я ни в коем случае не хочу сказать, может быть, меня неправильно поняли, что ФСБ – это монолитная структура, которая осознанно руководит страной как некое ядро или как некое дворянство, хотя, конечно, ни в коем случае я как раз не смог назвать этих людей ни дворянством, ни элитой, ни сливками общества. Это учреждение, это институт. Я думаю, важно не то, насколько они едины друг с другом в беседе с нами, в беседе с нами у них разногласий очень много, а вот когда они друг с другом, они, тем не менее, едины, они понимают, что они представляют одно учреждение, один институт, и этот институт сегодня реально управляет страной. Не в том смысле, что он ею управляет, потому что тогда надо ставить вопрос, кто вообще управляет страной. И если мы придем к выводу, что страной управляют 10 человек, которые сидят в Кремле, ради бога, опять же это тогда хунта.
Но я думаю, что важно подчеркнуть, что в России специально ослаблены в течение последних 20 лет все политические партии, ни одна из них не представляет серьезную политическую угрозу тем людям, которые управляют страной, кто бы к этим людям ни относился, бывшие эфэсбэшники, бывшие чиновники еще с советских времен или какие-то люди, поднявшиеся из криминального мира до новых политических высот. Угрозы этим людям со стороны политических партий нет, потому что не политические партии в России управляют Россией, Россией управляют абсолютно другие люди.
Можно попробовать понять и охарактеризовать этих людей, но я думаю, что справедливо сказать, что среди них мы найдем большой процент выходцев из спецслужб. Потому что про этих людей Путин не только знает, что он на них может положиться, про этих людей он знает, что все эти люди просто по тому, как они подбирались в ФСБ, КГБ, а до этого в НКВД, все эти люди знают, что единожды вступивши в эту организацию, ты остаешься с ней навеки. Да, из этого не следует, что ты не окажешься в тюрьме или тебя не пристрелят твои же сотрудники, но это плата за участие в этой организации. Это все знают в день номер один, когда они туда идут работать.
Я говорю абсолютно с чистой совестью, что хороших людей в общепринятом смысле слова в этой организации нет ни одного. Мы имеем дело с организацией, где служат исключительно плохие люди. Они в разной степени может быть плохие, есть среди совсем злодеи, есть кто-то посимпатичнее и получше, но то, что они в целом плохие, я думаю, тут спора нет.
Повторяю, у этой системы нет конкурентов, потому что нет никого, кто может конкурировать с ними за власть. Насколько она действительно, как уже было сказано, управляет Россией – это действительно вопрос философский.
Михаил Соколов: В интервью Бортникова мне показалось важным еще оно место, не только всякие исторические экзерсисы, а там был задан вопрос: "В последнее время ФСБ ведет активную нормотворческую деятельность. Какие новации в данной сфере вы могли бы отметить?". И он говорит: "По нашей инициативе введен институт специального предостережения, статьи про терроризм. Введена процедура признания Минюстом России деятельности иностранных и международных неправительственных организаций в нашей стране нежелательной в случае, если она представляет угрозу безопасности. На законодательном уровне урегулированы вопросы защиты ключевых отраслей экономики от компьютерных атак". То есть выясняется, что ФСБ – это нормотворческая организация, хотя, собственно, по закону, по конституции она таковой являться не может. Если вы возьмете конституцию, там в списке нет никакого ФСБ в качестве законотворца, депутаты есть, президент есть, правительство есть, а ФСБ нет. А тут человек сказал чистую правду, вот кто готовит законы на самом деле. Значит, они управляют Россией все-таки?
Андрей Солдатов: Я бы сказал, что действительно ФСБ готовит огромное количество законопроектов, касающихся сферы безопасности. Это не вчера началось, основные вещи, которые происходили в этой сфере в 2000 годы, проекты реформирования даже ФСБ, они не извне поступали, а в ФСБ и других спецслужбах разрабатывались.
Другое дело, любопытная деталь, мир немножко сложнее, чем это представляется, по крайней мере, начиная с 2012 года, во многих случаях, когда ФСБ выступала в качестве инициаторов каких-то законопроектов, расширения собственных полномочий, оказывалось, что это была такая внутригосударственная, внутрикремлевская борьба, попытка оправдаться перед Путиным, почему у них плохо что-то получается.
Михаил Соколов: А он их хвалит, говорит, что у них хорошо получается. Они всех переиграли, он сказал, сорвали столько-то терактов, "ведут умелую работу, переигрывая иностранные разведки".
Андрей Солдатов: Когда торжественный адрес зачитывается, то, безусловно, там будут одни победы и достижения. Но по большому счету внутри ФСБ всегда существует странный нарратив, мне кажется, он во времена КГБ еще появился: какие мы хорошие и как нам руки связали, нам бы еще немножко полномочий, мы бы тогда все бы сделали. А так Советский Союз распался по непонятной причине.
Михаил Соколов: Бортников и говорит, что нам политики не дали всех замочить. Честные борцы в органах старались спасти Советский Союз, но политики, агенты влияния нам не дали.
Андрей Солдатов: Они точно такой же язык, точно такой же нарратив использовали после протестов московских 2011-12 года. Известно, что Путин подверг их критике и сказал: что же вы, ребята, не предупредили меня, протесты же идут. Тогда из ФСБ раздался голос: вы нам расширьте статью по наказанию за гостайну, тогда мы точно вас предупредим. Все время возникала эта история, когда ФСБ, оправдываясь за то, что они что-то не успели сделать, что они действительно во многих случаях делали что-то не то. Началась война в Украине, которую никто не ожидал, еще что-то получалось, что они тоже не предполагали, что получится. Санкции появлялись, утверждалось, что их снимут через два месяца, почему-то все не снимают и не снимают. В качестве попытки оправдаться требовали расширять их полномочия. Постоянно это происходит.
Михаил Соколов: Сейчас они тоже потребовали, по-моему, уже законопроект внесен какими-то очередными депутатами, что любое уголовное дело ФСБ может брать себе в подследственность.
Андрей Солдатов: Абсолютно верно. Но это показатель в данном случае не только силы, не только того, что ФСБ действительно может протолкнуть такой законопроект, тут ни у кого сомнений нет, но это в том числе показатель слабости. Потому что внутри Кремля люди чувствуют себя немножко нервно перед выборами, у нас вообще нервно люди себя ведут перед выборами, перед любыми выборами, тем более президентскими, есть желание что-то быстро сделать, что поможет разрешить проблему. Тут появляется спецслужба, которая говорит: вы нам дайте еще немножко и точно все получится в этот раз. Поэтому просто мы не должны воспринимать историю ФСБ, как историю постоянных непрекращающихся побед – это совсем не так.
Никита Петров: Вполне очевидно, что победные реляции в юбилей не есть история данной организации. Вы должны точно ответить на вопрос: те инициативы, которые как бы теперь признаются, что шли от ФСБ, на самом деле формально вносились разными депутатами и разными комитетами депутатскими. Это, понятно, обходится легко, собственно говоря, эта вещь в конституции. Но хуже другое, что все эти законы есть законы, противоречащие конституции. Напрашивается естественный вывод: в конституционных рамках ФСБ все время тесно, все время чего-то не хватает. Нам дайте это и дайте то – это на самом деле от слабости и позиции ФСБ, и государства, и неподкрепленности мощи государства народной поддержкой, отсюда борьба против собственного народа.
Сегодня что мы видим – это ведь борьба не против НКО, это не борьба против каких-то отдельных граждан, это борьба против собственного народа и собственной конституции.
Михаил Соколов: А Владимир Путин, знаете, что говорит: "Органы госбезопасности должны препятствовать внешнему вмешательству. Нужно поставить надежный барьер внешнему вмешательству в нашу общественную, политическую жизнь, пресекать деятельность иностранных спецслужб".
Никита Петров: Это все на самом деле от слабости позиции. Потому что в данном случае сильное государство опирается на закон и поддержку граждан. Если этого нет, начинаются всевозможные разговоры о том, что нам кто-то мешает со стороны, что мы осажденная крепость. Мы сами загоняем себя в средневековье. Когда мы говорим вообще об истории, кстати говоря, от ВЧК до КГБ, то ведь на главный вопрос ни Бортников, ни те, кто сегодня празднуют юбилей, не отвечают. Если вы всегда были за государство и боролись, что же Советский Союз кончил так плохо? Здесь нельзя свалить на то, что нам не дали полномочий или нам помешала Коммунистическая партия – это абсурд.
Это значит, что есть объективные предпосылки к тому, что режим не был жизнеспособен, потому что он не мог создать нормальную производительность труда, он не мог обеспечить своих граждан всем необходимым. Советскому Союзу всегда сопутствовал и дефицит товаров, и соответственно, дефицит политических свобод и прав. Такое государство не живет, оно неэффективно, оно неконкурентоспособно. Надо это признавать, а не говорить о том, что нашим органам когда-то не дали полномочий.
Органы есть часть того государства, которое существовало, причем часть действительно может быть наиболее решительная в смысле проведения репрессий. Но если сегодня мы будем говорить о том, что нам не хватает каких-то полномочий для того, чтобы навести порядок, то это значит, что мы расписываемся в полной нежизнеспособности. Это значит завтра у нас будущего нет.
Михаил Соколов: Я бы вспомнил ушедшего от нас на днях Арсения Борисовича Рогинского, он говорил, что главная функция этих органов – это государственный политический террор. В какой степени сегодняшние органы так называемой госбезопасности наследники всего этого?
Юрий Фельштинский: Вы знаете, я как раз слушаю все эти цитаты и думаю, что если бы их сказал Дзержинский в 1917 году, они бы звучали вполне исторически к месту. Повторяю, ничего не изменилось, ничего в этой структуре не изменилось. Тут много говорилось про государственников, про патриотизм и про государство. На самом деле, я думаю, что все немножко проще. В ФСБ действительно патриоты работают, они патриоты структуры своей ФСБ. Государственники они тоже в том смысле, в котором государство для них – это ФСБ.
В их понимании все просто. Все, что им нужно, чтобы они стали государством, что ФСБ ассоциировалось с государством, тогда никаких противоречий для них уже нет, тогда все, кто против ФСБ, те против государства, все, кто против ФСБ, не патриоты. Я думаю, что это примерно так, как они на все это смотрят уже сегодня, осознанно или неосознанно, но смотрят именно так. Они считают себя государством, государство – это мы, они считают патриотами только себя. Поэтому все остальные действительно становятся врагами, внутренними врагами, внешними врагами.
Точно так же, как в 1917 году все были враги, кругом были враги и внутри были враги. Внутри врагами были просто все, а за границей врагами были тоже все. И вот этот осажденный лагерь с 1917 года сейчас дотянул до 2017 года примерно с той же философией. Поэтому, к сожалению, ничего хорошего, ни одного хорошего слова про эту организацию сказать нельзя.
Я помню, у меня был очень интересный, познавательный для меня разговор с Александром Литвиненко на эту тему, когда я пытался узнать у него, кто же занимается организованной преступностью, наркоторговлей, терактами, борьбой с демократическими основами Российской Федерации. Литвиненко вполне я считал бы точно и остроумно на это ответил, он сказал: "Смотри, все очень просто: есть ФСБ, в ФСБ есть несколько управлений. Управление по борьбе с организованной преступностью занимается организацией организованной преступности. Управление по борьбе с наркоторговлей занимается наркоторговлей. Управление по защите конституции занимается борьбой с демократическими основами государства". И тогда действительно все становится на свои места, потому что задача ФСБ, по крайней мере, до 2000 года, в ельцинский период, разумеется, заключалась в том, чтобы разрушить все какие-то маломальские существующие предпосылки и основы для создания в России демократического западного европейского строя.
Наверное, в силу каких-то объективных обстоятельств, типа низкой цены на нефть, но главным образом и поэтому Ельцин, изначально хотевший сделать из России нормальное европейское государство, в конце пути этого сделать не смог. А вот уже с 2000 года, когда у власти был Путин, задача ФСБ как учреждения, функционирующего внутри государства, конечно же, изменилась. И уже вместо задачи разрушить ельцинский демократический строй появилась задача упрочить власть кандидата из ФСБ, чтобы он уже навеки остался руководителем государства. И пока что эта задача выполняется с этой точки зрения блестяще, Путин у власти скоро будет у нас дольше, чем Сталин. Так что все нормально.
Михаил Соколов: Никита, объективные предпосылки, вы сказали, были. А теперь каковы объективные предпосылки для того, чтобы происходил реванш и эта регенерация органов госбезопасности, ФСБ уже начинает напоминать КГБ советское, конечно, не НКВД, не МГБ сталинское, а КГБ андроповского времени – это, видимо, их идеал, и они за это борются?
Никита Петров: Действительно есть определенный культ Андропова, но, конечно же, с поправками. Все-таки сейчас, как мы понимаем, культ личного обогащения присутствует, тогда как его не могло быть на легальном уровне в андроповские времена. И второе: объективные предпосылки в слабости гражданского общества и в отсутствии демократической традиции. Объективные предпосылки в том, что не было до конца сделано в начале 1990-х годов, когда победил демократический строй в России и была принята демократическая конституция.
Михаил Соколов: Вот вы там сейфы опечатывали, видно, не то делали, надо было сразу эту контору распустить.
Никита Петров: Мы были лишь только маленькой частью нашего общества, которая стремилась к тому, чтобы Россия стала демократическим и правовым государством. А остальная часть общества была занята выживанием, трудные экономические условия. Тогда надо было провести и люстрацию, тогда нужно было действительно провести много мероприятий, связанных с юридической оценкой советского прошлого. Тогда невозможны были бы сегодня реляции на тему Берия, Абакумов. Это было бы невозможно, потому что они были бы очевидными преступниками. Они, кстати, и сейчас являются очевидными преступниками, ни Берия, ни Абакумов не реабилитированы.
Михаил Соколов: Но Берия не за то, а как английский шпион.
Никита Петров: Помимо обвинений в английском шпионаже, которые, конечно, фейк, есть и реальные обвинения в преступлениях против правосудия того времени.
Михаил Соколов: Многие реабилитированы чекисты.
Никита Петров: Мы сейчас можем вспомнить о том, сколько чекистов реабилитировано, сколько нет. Но главные руководители госбезопасности сталинского времени не реабилитированы – это факт. Когда мы об этом говорим, нужно точно понимать, как тогда в таком случае оценивать пройденный исторический путь, вовсе не так, как сегодня это дано в интервью, с этим нельзя никак согласиться, действительно является неправильным.
Объективные предпосылки – это то, что не было сделано в начале 1990-х годов, мы сегодня пожинаем плоды. Структура, безусловно, должна была быть создана заново и иная, на иных принципах. А попытка реинкарнировать или переделать, даже чуть-чуть кадрово почистить – это все очень слабая терапия, когда необходимо было хирургическое вмешательство.
Михаил Соколов: Андрей, что-нибудь хорошее можно сказать об этих самых, которые чекисты? Что-нибудь они позитивное сделали, давайте народ успокоим, а то народу все время рассказывают, что они много всего хорошего делают, а мы сегодня весь вечер рассказываем, что просто ужас.
Андрей Солдатов: Я знаю несколько людей, которые с обычной человеческой точки зрения вполне героически себя вели, несколько взрывотехников, которые погибли, разминируя взрывные устройства. Я совершенно не согласен в этом смысле с Юрием Фельштинским, что прямо 100% всех сотрудников ФСБ все негодяи и пришли в спецслужбы, чтобы мучить людей. Это не так даже по практическим соображениям. Не надо забывать, что для очень многих людей, особенно в регионах России, служба в армии, служба в ФСБ, да и служба в КГБ до того времени – это был путь получить социальные гарантии, квартиры, машины, хоть какое-то место в обществе. И очень многие люди идут туда просто для этого, а отнюдь не потому, что они одержимы какой-то сверхидеей, что они придут и начнут всех мучить.
Михаил Соколов: А потом становятся коррупционерами.
Андрей Солдатов: Потом они примеряются к обстоятельствам, и тут начинают играть роль те правила игры, которые существуют в организации. Если ты находишься в оперативных подразделениях, которые имеют отношение к контролю над людьми с большими деньгами, значит ты постепенно начинаешь работать понятным образом. Если ты попадаешь в подразделение, которое имеет дело с борьбой с терроризмом, велик шанс, что ты так и будешь бороться с терроризмом, все-таки ты будешь заниматься каким-то приличным делом. Если ты попал в политический сыск, то тут, извините, выбора нет, ничем приличным тут заняться, наверное, не удастся.
Когда мы выстраиваем этот образ ФСБ, мы забываем, что по большому счету 27 лет уже это очень растерянная организация.
Михаил Соколов: Вы их жалеете как-то.
Андрей Солдатов: Нет, я не жалею, я просто пытаюсь понять, что происходит в головах этих людей. А там происходит совершенно поразительные и странные вещи. Потому что после 1991 года они потеряли всякий смысл, если вдуматься, это был партийный орган, все-таки это был передовой отряд партии.
Михаил Соколов: А потом они стали крюком.
Андрей Солдатов: Нет, потом они стали государственниками. У нас появилась вся эта история с государственничеством и патриотизмом. Если вдуматься, даже до сих пор, если заставить их назвать великих героев разведки и контрразведки, то мы говорим только о периоде Второй мировой войны, и мы говорим о героях, то это Ким Филби. Ким Филби не был патриотом, в конце концов, он был англичанином, который шпионил, потому что он верил в коммунистическую идею. Как может этот пример до сих пор использоваться? А именно этот пример используется Службой внешней разведки, например, когда они праздновали свое 90-летие, они поместили плашку с барельефом именно Кима Филби на штаб-квартиру СВР.
Никита Петров: Странно, почему не Олдриджа Эймса, он гораздо круче Филби, если говорить о должностном положении в их спецслужбах.
Михаил Соколов: Один сбежал, а другой сел. Вернется, как Меркадер, и героя повесят, героя России. А ФСБ кого должно своим героем сделать?
Андрей Солдатов: Мне кажется, они в растерянности, они не очень понимают. Они пытались, начиная с 2004 года, если я правильно помню, когда был первый создан фильм героический о ФСБ, "Личный номер" он назывался, они пытались придумать историю про героев. Но они мгновенно впали в обычную историю фальсификации истории. Они сняли фильм о том, что вместо театра они пытались перепридумать историю "Норд-Оста", вместо театра они придумали цирк, и везде были английские шпионы, везде были какие-то ужасные олигархи, которые на самом деле спланировали теракт. Естественно, это было шито белыми нитками.
Никита Петров: Да, это и ходульно, и совершенно завирально.
Михаил Соколов: Давайте мы к народу обратимся, что люди думают, управляет ФСБ Россией или нет.
Опрос на улицах Москвы
Михаил Соколов: Вот такие разные мнения. Никита, что скажете, гражданское общество есть?
Никита Петров: Гражданское общество уже боится высказываться. Можно и так сказать, можно и этак сказать или как хорошо сказал один из интервьюированных – нужны доказательства. То есть на нас сразу пахнуло правовым государством. Практически, что мы имеем: мы имеем уже боязнь граждан открыто высказываться – это факт, и дальше будет хуже. И второе, когда рисуется такая идеализированная история организации, сразу понятно, почему это происходит. Архивы ФСБ для исследователей практически закрыты. Те дела, которые выдаются, это на самом деле не может изменить всего того вала фейковой литературы, который просто сочиняется, высасывается из пальца.
Михаил Соколов: То, что мне два года назад выдали, в этот раз выдали ровно половину, половину закрыли.
Никита Петров: Вы же прекрасно понимаете, что у нас срок государственной тайны 30 лет. Цепляние за старые документы – это на самом деле уже даже ненормально для нашего государства, даже при том, что оно не до конца является демократическим и открытым. Отсюда та каша в головах, которая есть у самих чекистов. Потому что нет внятной, продуманной цепи исторических событий с 1917-го до нынешнего года и нет устоявшихся оценок. Отсюда этот разнобой и сумятица в головах.
Юрий Фельштинский: Я думаю, что задача ФСБ действительно свести все к формуле "государство – это мы" и закрыть вопрос. Я не думаю, что у нас проблема в отсутствии фактов. Конечно, хорошо, когда все документы архивные высвобождены, но мы уже и так достаточно много знаем для того, чтобы сделать абсолютно все выводы.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что я не считаю, что в ФСБ все садисты, изверги и убийцы, но я подчеркиваю, что ни один нормальный человек работать в эту структуру с этой историей не идет. И те, кто туда идут работать, прекрасно знают, почему они это делают. И то, что у одних в голове деньги, а у других власть, у третьих может быть желание убивать – это уже другое дело, люди действительно разные.
Михаил Соколов: Андрей, у вас книга есть "Битва за Рунет", эта битва за Рунет которая идет и за свободное пространство, ФСБ и спецслужбы выиграют? Они все время пытаются одно закрыть, это заблокировать.
Андрей Солдатов: Нет, я думаю, что они проигрывают. Потому что на самом деле даже КГБ всегда проигрывал в борьбе с технологиями. КГБ было супермогущественным ведомством, но даже в деле прослушки они очень сильно отставали от Штази, приглашали к себе сотрудников Штази, чтобы те их учили хоть что-то делать. Как мне они прямым текстом говорили: как повезло немцам, у них был Гитлер, он все-таки поменял коммуникации, а у нас был Сталин, он не так обращал внимание на телефонные станции, поэтому сложно прослушивать телефонные аппараты.
Михаил Соколов: Теперь-то они нанимают специалистов.
Андрей Солдатов: Нанимают, но все равно они отстают. Совершенно другую роль играют технологии сейчас, чем даже 40 и 50 лет назад, а это просто намного важнее. Технологии меняются настолько быстро, главное, что технологии сейчас предполагают большое участие обычных людей в распространении информации. Можно запускать, например, операции по дезинформации, что мы наблюдали последние два-три года в разных странах мира, но попытки тех же самых людей контролировать информацию в интернете постоянно проваливаются.
Никита Петров: Даже КГБ не мог перекрыть все каналы поступления информации с Запада.
Михаил Соколов: Но Путин ставит такую задачу оградить страну.
Никита Петров: Она невозможна, во-первых. Во-вторых, если, как говорит Юрий, они действительно следуют цели "государство – это мы", в рамках конституции, которая у нас есть, тесно, то нас ждет вполне просматриваемое будущее – это Северная Корея. Вот, собственно говоря, изоляционизм, доведенный до крайности, и всесилие тайных механизмов управления обществом. Это уже давно существует в качестве конечной модели – Северная Корея.
Михаил Соколов: Но есть и китайский вариант.
Никита Петров: Китайский вариант совсем иная вещь. Контроль Китая за интернетом и за мыслями общества все-таки не идет ни в какое сравнение с маоистским периодом. Мы прекрасно понимаем, Китай – это не тот идеал, к которому стремятся российские законодатели и сотрудники ФСБ, и собственно говоря, президент Путин.
Михаил Соколов: Может быть, нас коррупция спасет?
Никита Петров: Это хороший, между прочим, ход, когда мы говорим о несовершенстве человека, который не позволит создать совершенного тоталитарного государства, именно несовершенство человеческой природы.
Михаил Соколов: Может быть, это действительно нас защитит от полного тоталитаризма, хотя риски, конечно, есть такой реставрации.
Подготовка специалистов по заочной форме ведется на факультете заочного обучения ИПОС.
3. Академия осуществляет подготовку по следующим специальностям:
на факультетах ИПОС
- правовое обеспечение национальной безопасности;
на факультетах ИКСИ
- информационно-аналитические системы безопасности;
- информационная безопасность автоматизированных систем;
- информационная безопасность телекоммуникационных систем;
- компьютерная безопасность;
- криптография;
- противодействие техническим разведкам;
на факультете иностранных языков
- перевод и переводоведение.
3. Настоящие правила разработаны в соответствии с законодательством Российской Федерации в области образования, правовыми актами Минобрнауки России, а также правовыми актами ФСБ России.
4. Отбор кандидатов в Академию осуществляется органами федеральной службы безопасности в соответствии с законодательством Российской Федерации и правовыми актами ФСБ России, регламентирующими порядок отбора кандидатов на военную службу по контракту в органы безопасности.
Отбор кандидатов в Академию другими ведомствами в своих интересах осуществляются в соответствии с межведомственными соглашениями.
Органы безопасности при отборе кандидатов знакомят их с разделом III Инструкции о порядке и условиях приема граждан Российской Федерации в образовательные организации ФСБ России, утвержденной приказом ФСБ России от 20 мая 2014 года № 277 , и настоящими Правилами.
5. В заявлении (рапорте) кандидата о приеме на обучение в Академию должны быть указаны: факультет, специальность или направление подготовки, перечень предметов единого государственного экзамена и дополнительных вступительных испытаний, которые кандидат планирует сдавать, а также иметься запись об ознакомлении кандидата с настоящими Правилами приема.
6. Для обучения по очной форме принимаются:
- граждане Российской Федерации, не проходившие военную службу, - в возрасте от 16 до 22 лет включительно;
- граждане Российской Федерации, прошедшие военную службу, и военнослужащие, проходящие военную службу по призыву или по контракту, - до достижения ими возраста 24 лет.
Возраст кандидатов исчисляется на дату их зачисления на обучение.
7. Для обучения по заочной форме принимаются:
граждане Российской Федерации, проходящие военную службу по контракту в органах безопасности (ведомствах), - без ограничения по возрасту.
8. Лица женского пола принимаются только на факультет иностранных языков и факультет заочного обучения ИПОС.
9. Кандидаты должны иметь образование не ниже среднего общего. Наличие образования подтверждается государственными документами об образовании установленного образца.
Лица, имеющие высшее образование, на обучение по программам специалитета не принимаются.
10. Органы безопасности проводят изучение кандидатов, их медицинское освидетельствование, профессиональный психологический отбор (с обязательным проведением опроса с использованием полиграфа), проверку уровня физической подготовленности, процедуру оформления допуска к сведениям, составляющим государственную тайну, проверку, связанную с обеспечением собственной безопасности органов безопасности, позволяющие определить пригодность кандидатов к военной службе по контракту в органах безопасности, возможность и целесообразность направления их на обучение в Академию.
11. Кандидаты проходят первичное и окончательное медицинское освидетельствование.
Первичное медицинское освидетельствование кандидатов проводится военно-врачебной комиссией органа безопасности или Центром военно-врачебной экспертизы ФСБ России (далее - ЦВВЭ ФСБ России).
Окончательное медицинское освидетельствование проводится временно действующей военно-врачебной комиссией Академии (далее - ВВК Академии) по прибытию кандидатов в Академию.
Для кандидатов, прошедших первичное медицинское освидетельствование ЦВВЭ ФСБ России, данное освидетельствование является окончательным.
12. Орган безопасности в соответствии с требованиями правовых актов ФСБ России формирует личное дело кандидата и направляет его в Академию к 15 апреля 2016 года.
13. Заключение ВВК органа безопасности и заключение о профессиональной пригодности приобщаются к материалам личного дела кандидата.
С личным делом кандидата, не проходившего первичное медицинское освидетельствование в ЦВВЭ ФСБ России, в отдельном пакете направляются следующие документы: акт о результатах первичного медицинского освидетельствования кандидата с отметками о категории годности к военной службе, результаты необходимых анализов и обследований, справки из диспансеров, амбулаторная карта с рождения до момента поступления в Академию, сведения из военкомата по месту жительства кандидата (при наличии ограничения к военной службе). На пакете делается отметка: «в военно-медицинскую службу Академии».
14. В личном деле указываются документально подтвержденные льготы, которыми кандидат предполагает воспользоваться при поступлении в Академию.
15. Личные дела кандидатов, поступившие в Академию позже установленного срока, а также оформленные с нарушением установленных требований, возвращаются в направившие их органы безопасности (ведомства).
16. Личные дела кандидатов, не прошедших первичное медицинское освидетельствование, профессиональный психологический отбор, проверку уровня физической подготовленности, а также тех, кому отказано в допуске к сведениям, составляющим государственную тайну, в Академию не направляются.
17. При соответствии личных дел кандидатов установленным требованиям Академия направляет в органы безопасности (ведомства) вызовы с ука анием даты, времени и места прибытия.
Задания по иностранным языкам на контрразведывательный факультет ИПОС представляют собой несколько типовых заданий в количестве от трех до шести (в зависимости от иностранного языка) - написать слова в правильной грамматической форме, заполнить пропуски предлогами и артиклями, написать вопросы к словам и предложениям, перевести текст на иностранный язык, прочитать текст на иностранном языке и выбрать правильные ответы и т.п.
33. На дополнительные вступительные испытания по физике, математике и обществознанию абитуриенту отводится 4 астрономических часа (240 минут) без перерыва.
На дополнительное вступительное испытание по русскому языку (изложение) на факультеты ИПОС отводится 3 астрономических часа (180 минут) без перерыва.
На дополнительное вступительное испытание по иностранному языку на контрразведывательный факультет ИПОС отводится 1,5 астрономического часа (90 минут).
34. Дополнительные вступительные испытания по русскому языку и иностранному языку на факультет иностранных языков состоят из двух частей.
По русскому языку обе части дополнительного вступительного испытания сдаются в один день: первая письменная часть (изложение) и вторая письменная часть (лексико-грамматическая работа).
На первую часть вступительного испытания по русскому языку (изложение) отводится 2 астрономических часа (120 минут).
На вторую часть вступительного испытания по русскому языку (лексико-грамматическая работа) отводится 1,5 астрономического часа (90 минут).
Части дополнительного вступительного испытания по иностранному языку (письменная часть и устная часть) сдаются в разные дни.
На первую часть дополнительного вступительного испытания по иностранному языку (письменная часть) отводится 1,5 астрономического часа (90 минут).
На подготовку ко второй части дополнительного вступительного испытания по иностранному языку (устная часть) отводится 30 минут.
35. Абитуриенту не предоставляется возможность сменить вариант письменного задания или взять второй билет при сдаче устной части вступительного испытания.
36. Результаты дополнительных вступительных испытаний оцениваются по стобалльной системе.
Результаты вступительных испытаний на факультет иностранных языков оцениваются по сумме баллов, полученных абитуриентом во время прохождения каждой части вступительного испытания отдельно.
В Академии устанавливаются следующие пороговые значения баллов, ниже которых прохождение дополнительных вступительных испытаний оценивается неудовлетворительно:
русский язык, обществознание, иностранные языки , математика, физика - 40 баллов;
иностранные языки - 55 баллов.
37. Во время дополнительного вступительного испытания абитуриент обязан иметь при себе документ, удостоверяющий личность, и предъявлять его по требованию председателя (членов) предметной экзаменационной комиссии.
38. Во время проведения дополнительных вступительных испытаний абитуриентам запрещается:
разговаривать, общаться с другими абитуриентами, самовольно пересаживаться на другие места;
делать какие-либо пометки, условные знаки на листах письменных работ, по которым может быть установлено их авторство;
использовать какие-либо вспомогательные и справочные материалы, не разрешенные предметными экзаменационными комиссиями (учебники, методические пособия, справочники и др.);
пользоваться техническими средствами (мобильными телефонами, компактными персональными компьютерами, диктофонами и др.);
делать записи во время чтения текста изложения.
39. Абитуриенты, нарушившие одно из требований пункта 38 настоящих Правил, решением председателя приемной комиссии или его заместителя могут быть отстранены от экзамена независимо от объема выполненной работы. В этом случае председатель (заместитель председателя) предметной экзаменационной комиссии и ответственный секретарь приемной комиссии выясняют у абитуриента обстоятельства нарушения этих требований. По факту нарушения ответственным секретарем приемной комиссии и членами предметной экзаменационной комиссии составляется акт, который утверждается председателем приемной комиссии.
40. Повторное прохождение (пересдача) дополнительных вступительных испытаний в один и тот же год не разрешается. Не допускается участие абитуриентов, получивших неудовлетворительные оценки, в дополнительных вступительных испытаниях на обучение по другим образовательным программам.
41. О невозможности проходить дополнительные вступительные испытания по состоянию здоровья или другим уважительным причинам, подтвержденным документально, абитуриент или его родители (законные представители) обязаны сообщить представителям приемной комиссии до начала проведения дополнительного вступительного испытания. Медицинские документы о состоянии здоровья должны быть подтверждены (заверены) военно-медицинской службой Академии.
По решению председателя или заместителя председателя приемной комиссии абитуриент допускается к сдаче пропущенных дополнительных вступительных испытаний в пределах сроков их проведения.
Абитуриенты, не явившиеся без уважительной причины на дополнительные вступительные испытания или получившие неудовлетворительную оценку, решением председателя приемной комиссии исключаются из числа абитуриентов.
Оценки, выставленные по результатам испытаний, доводятся до абитуриентов в соответствии с расписанием. Объявление оценок родителям (иным законным представителям) не допускается.
III. Порядок подачи и рассмотрения апелляций на результаты вступительных испытаний
42. Абитуриент имеет право подать апелляцию на результаты дополнительных вступительных испытаний.
Для рассмотрения апелляций на период проведения дополнительных вступительных испытаний создается апелляционная комиссия и назначается председатель апелляционной комиссии.
Апелляцией является письменное заявление абитуриента об ошибочности, по его мнению, выставленной оценки на дополнительном вступительном испытании. В ходе рассмотрения апелляции проверяется только правильность выставления оценки. Рассмотрение апелляции не является повторным прохождением дополнительных вступительных испытаний.
43. Апелляция подается в день объявления оценки, полученной на дополнительном вступительном испытании.
До подачи апелляции абитуриент имеет право ознакомиться со своей работой в присутствии члена предметной экзаменационной комиссии.
Абитуриент, желающий подать апелляцию, должен иметь при себе документ, удостоверяющий личность. Абитуриент имеет право присутствовать при рассмотрении апелляции.
С несовершеннолетним абитуриентом (до 18 лет) имеет право присутствовать один из родителей или законных представителей.
44. В случае необходимости изменения оценки (повышения или понижения) решение апелляционной комиссии оформляется актом, в соответствии с которым вносятся изменения оценки в экзаменационную работу абитуриента, экзаменационную ведомость и экзаменационный лист абитуриента.
При возникновении разногласий в апелляционной комиссии проводится голосование, и решение утверждается большинством голосов. Решение апелляционной комиссии доводится до сведения абитуриента (под роспись). Данное решение является окончательным и пересмотру не подлежит.
45. Факт ознакомления абитуриента с Правилами подачи и рассмотрения апелляций по результатам дополнительных вступительных испытаний в Академии фиксируется в экзаменационном листе и заверяется личной подписью абитуриента.
IV. Порядок проведения конкурса
46. Абитуриенты, успешно прошедшие дополнительные вступительные испытания, имеющие положительные результаты по ЕГЭ, участвуют в конкурсе, проводимом приемной комиссией Академии .
47. Абитуриенты, участвующие в конкурсе, должны представить документы об образовании (подлинники) не позднее одного дня до заседания приемной комиссии по зачислению.
48. Результаты конкурса подводятся по проходному баллу, определяемому из соотношения количества абитуриентов, успешно прошедших вступительные испытания, и количества учебных мест на соответствующем факультете.
Проходной балл устанавливается отдельно на каждый факультет (образовательную программу).
Для иногородних кандидатов проходной балл определяется с учетом количества мест для проживания в общежитии.
49. При соответствии всем необходимым требованиям прошедшими конкурс считаются абитуриенты, набравшие при прохождении дополнительных вступительных испытаний количество баллов, равное проходному баллу или более проходного балла.
Если в конкурсе участвуют абитуриенты, набравшие одинаковое количество баллов, преимущественным правом обладают абитуриенты, набравшие большее количество баллов по профильному предмету .
50. Абитуриенты, не прошедшие по конкурсу на обучение по выбранной образовательной программе, имеют право участвовать в конкурсе на обучение по другой образовательной программе при условии совпадения дополнительных вступительных испытаний и предметов ЕГЭ.
51. В качестве дополнительных вступительных испытаний приемная комиссия по желанию абитуриентов засчитывает результаты:
победителей и призеров «Межрегиональной олимпиады школьников по математике и криптографии»;
победителей и призеров «Межрегиональной олимпиады школьников на базе ведомственных образовательных учреждений» по физике, математике и иностранным языкам.
Победители и призеры олимпиад приравниваются к лицам, набравшим 100 баллов при прохождении дополнительного вступительного испытания по общеобразовательному предмету, соответствующему профилю олимпиады.
Решение о предоставлении льгот для победителей и призеров других олимпиад школьников, проводимых в порядке, установленном Минобрнауки России, принимается приемной комиссией до 1 июля 2016 года.
52. Личные дела, материалы на абитуриентов, не прошедших по конкурсу, подлежат возврату в органы безопасности (ведомства).
53. Абитуриенты, не зачисленные на обучение, направляются к месту жительства (к месту прохождения военной службы) в порядке, установленном действующим законодательством Российской Федерации и ведомственными правовыми актами.
Приложение 1
к Правилам приема
(п.25)
Нормативы по физической подготовке
Наименование |
Единица измерения |
Кандидаты из числа |
|||||
Бег на 100 м |
|||||||
Бег на 3 км |
|||||||
Бег на 1 км |
|||||||
Подтягивание на перекладине |
Количество раз |
||||||
Поднимание и опускание туловища из положения лежа на спине, руки за голову, ноги закреплены |
Количество раз |
||||||
Условия выполнения
Проверка уровня физической подготовленности проводится в течение одного дня в форме практического выполнения упражнений в следующей последовательности.
- подтягивание на перекладине. Выполняется хватом сверху, каждый раз из неподвижного положения в висе на прямых руках (положение виса фиксируется, пауза 1 - 2 сек.), без рывков и маховых движений ногами; подбородок выше уровня перекладины;
- бег на 3 километра. Выполняется с общего старта.
- поднимание и опускание туловища из положения лежа на спине, руки за голову, ноги закреплены выполняется в течении 1 минуты, туловище поднимается до прямого угла, допускается незначительное сгибание ног в коленях;
- бег на 100 метров. Выполняется с высокого старта;
- бег на 1 километр. Выполняется с общего старта.
Для выполнения всех упражнений дается одна попытка. Повторное выполнение упражнения с целью улучшения оценки не допускается (в случае срыва или падения, по решению комиссии может быть предоставлена еще одна попытка для выполнения упражнения).
Форма одежды для сдачи нормативов - спортивная.
Приложение 2
к Правилам приема
в Академию ФСБ России в 2016 году,
утвержденным 7 декабря 2015 г., № 38
(п.25)
Выписка из ведомости о сдачи нормативов по физической подготовке
Фамилия, имя, отчество |
Результаты проверки |
||||||||
Результаты выполнения нормативов (юноши/девушки) |
Общая оценка |
||||||||
Бег на |
Бег на 3 км / Бег на 1 км |
Подтягивание |
|||||||
мин., сек. |
|||||||||
Примечание: выписка из ведомости о сдаче нормативов по физической подготовке заверяется сотрудником кадрового подразделения органа безопасности и приобщается к личному делу кандидата.
Приложение 3
к Правилам приема
в Академию ФСБ России в 2016 году,
утвержденным 7 декабря 2015 г., № 38
(п.27)
Направление подготовки |
Минимальное количество баллов ЕГЭ по общеобразовательным предметам (в баллах) |
||
Информационная безопасность автоматизированных систем |
Русский язык |
||
Информационная безопасность телекоммуникационных систем |
Русский язык |
||
Информационно-аналитические системы безопасности |
Русский язык |
||
Компьютерная безопасность |
Русский язык |
||
Криптография |
Русский язык На факультетах ИКСИ - по математике, на факультетах ИПОС - по обществознанию, на факультете иностранных языков - по иностранному языку. |
Приказ ФСБ РФ от 18 сентября 2008 г. N 464
"Об утверждении Регламента Федеральной службы безопасности Российской Федерации"
С изменениями и дополнениями от:
1. Утвердить прилагаемый Регламент Федеральной службы безопасности Российской Федерации.
2. Контроль за исполнением Регламента, утвержденного настоящим приказом, возложить на заместителей Директора ФСБ России и руководителей служб ФСБ России в части касающейся.
|
Директор |
А. Бортников |
Регистрационный N 12394
Установлены общие правила внутренней организации ФСБ России при осуществлении функций в установленной сфере деятельности, в том числе структура и штатное расписание центрального аппарата, полномочия Директора Службы и его заместителей, правила документооборота, порядок законопроектной деятельности, исполнения поручений, рассмотрения запросов и обращений, приема граждан, создания координационных и совещательных органов, рабочих групп и др.
ФСБ России осуществляет государственное управление в области обеспечения безопасности РФ, борьбы с терроризмом, защиты и охраны государственной границы РФ, охраны внутренних морских вод, территориального моря, исключительной экономической зоны, континентального шельфа РФ и их природных ресурсов, обеспечивает информационную безопасность РФ, а также координирует контрразведывательную деятельность уполномоченных федеральных органов исполнительной власти.
Деятельностью ФСБ России руководит Президент РФ.
Приказ ФСБ РФ от 18 сентября 2008 г. N 464 "Об утверждении Регламента Федеральной службы безопасности Российской Федерации"
Регистрационный N 12394
Настоящий приказ вступает в силу по истечении 10 дней после дня его официального опубликования
В настоящий документ внесены изменения следующими документами:
Изменения вступают в силу по истечении 10 дней после дня
В современной России политическая власть принадлежит ФСБ – ведомству-преемнику КГБ
Вечером 22 августа 1991 года – 16 лет тому назад – Алексей Кондауров, генерал КГБ, стоял в своем московском кабинете у окна, не включая свет, и наблюдал, как к штаб-квартире КГБ на Лубянской площади приближалась ликующая толпа. Только что была одержана победа над путчистами, попытавшимися отстранить от власти Михаила Горбачева. Глава КГБ, участвовавший в подготовке переворота, был арестован, и Кондауров оказался одним из самых высоких по рангу офицеров, остававшихся в здании, которое быстро пустело. На какой-то момент ему показалось, что колоссальное скопление людей устремляется практически к нему.
Затем негодование этих людей нашло себе другой объект – памятник Феликсу Дзержинскому, отцу-основателю КГБ. Двое мужчин взобрались на статую и накинули на шею веревку. Затем Дзержинского подхватил кран и приподнял. Глядя, как "Железный Феликс" покачивается между небом и землей, Кондауров, прослуживший в КГБ с 1972 года, почувствовал, что его предали – "предал Горбачев, предал Ельцин, предали бессильные организаторы путча". Как он сам вспоминает, в его голове промелькнула мысль: "Я вам докажу, что ваша победа – ненадолго".
Униженными жертвами предательства почувствовали себя 500 тыс. сотрудников КГБ по всей России и за ее пределами, в том числе Владимир Путин, чье заявление об отставке со службы в чине подполковника этой службы было одобрено только днем ранее. Через восемь лет, однако, КГБ-шники, по-видимому, приготовились мстить. Незадолго до вступления в должность президента Путин сказал бывшим коллегам из Федеральной службы безопасности (ФСБ), организации, которая стала преемницей КГБ: "Группа оперативников ФСБ, скрыто внедренная в правительство Российской Федерации, успешно выполняет свои задачи". В этой шутке была доля правды.
В течение двух президентских сроков Путина эта "группа оперативников ФСБ" консолидировала свою политическую власть и попутно построила корпоративное государство нового типа. Люди из ФСБ и смежных организаций контролируют Кремль, правительство, СМИ и значительную часть экономики, а также вооруженные силы и силы безопасности. Согласно исследованиям Ольги Крыштановской, социолога из Российской академии наук, четверть высокопоставленных чиновников в стране – это "siloviki" (русское слово, в примерном переводе означающее "могущественные люди" и относящееся не только к сотрудникам ФСБ, но и к военным, а также сотрудникам прочих спецслужб). Если же включить в этот список людей, просто связанных со спецслужбами, то эта доля вырастет до трех четвертей. Это представители психологически однородного социального слоя, верного его корням – ЧК, первой политической полиции большевиков. Как часто говорит Путин: "Бывших чекистов не бывает".
Есть много признаков того, что современные начальники спецслужб обладают одновременно такой властью и такими деньгами, которые не имеют прецедентов в российской истории. КГБ советских времен и его дореволюционные предшественники мало думали о деньгах – важна была власть. При всей своей влиятельности КГБ был "боевым подразделением" Коммунистической партии и подчинялся ей. Будучи ведомством, сочетавшим в себе элементы разведслужбы, управления государственной безопасности и тайной политической полиции, он часто был лучше информирован, чем другие органы, но не мог действовать по собственной воле; он мог только выступать с "рекомендациями". В 1970-1980-е годы КГБ даже не разрешалось вести слежку за партийным руководством и приходилось действовать в рамках советских законов, хоть те и были бесчеловечны.
КГБ осуществлял жизненно важную задачу по слежке и подавлению; он был государством в государстве. Однако ныне спецслужба превратилась в само государство. За исключением Путина, "сегодня нет ни одного человека, который может сказать ФСБ "нет", свидетельствует Кондауров.
Ныне все важные решения в России, отмечает Крыштановская, принимаются маленькой горсткой людей, которые служили вместе с Путиным в КГБ и происходят из его родного Санкт-Петербурга. В ближайшие несколько месяцев эта клика, вполне возможно, предрешит результаты президентских выборов, назначенных на будущий год. Но кто бы ни стал преемником Путина, реальная власть наверняка останется в руках организации. Изо всех советских институтов КГБ лучше всех перенес переход России к капитализму и вышел из него самым сильным. "Коммунистическая идеология ушла в прошлое, но методы и психология ее тайной полиции остались", – говорит Кондауров, ныне депутат парламента.
Выведен из строя, но не убит
Восхождение Путина до поста президента России было результатом череды событий, которая началась как минимум за четверть века до того, как Юрий Андропов, экс-глава КГБ, сменил Леонида Брежнева в должности генерального секретаря КПСС. Попытки Андропова реформировать советскую экономику – вывести ее из стагнации, чтобы сохранить Советский Союз и его политическое устройство, – послужили Путину образцом для подражания. В первые годы президентства Путин торжественно открыл на здании штаб-квартиры на Лубянке мемориальную доску в память об Андропове. Надпись на ней гласит, что он был "выдающимся политическим деятелем".
КГБ, штат которого составляли высокообразованные, прагматично мыслящие люди, привлеченные туда в 1960-1970-е годы, отлично осознавал, в каком тяжелом положении находятся советская экономика и устаревшее государство партийных бонз. Поэтому КГБ был одной из главных движущих сил перестройки – не слишком методичной политики реструктуризации, инициированной Горбачевым в 1980-е годы. Предполагалось, что в результате перестроечных реформ у Советского Союза откроется второе дыхание. Когда же реформы стали угрозой для существования СССР, КГБ организовало переворот против Горбачева. По иронии судьбы этот шаг ускорил крах советской власти.
Разгром ГКЧП-истов предоставил России исторический шанс ликвидировать КГБ. "Если бы осенью 1991 года у Горбачева или Ельцина хватило храбрости упразднить КГБ, они почти бы не встретили сопротивления", – написала Евгения Альбац, журналистка, бесстрашно освещающая самые мрачные главы истории этого ведомства. Но вместо этого и Горбачев, и Ельцин пытались его реформировать.
"Аристократия" КГБ – Первое главное управление, ведающее шпионажем, было выделено в самостоятельную разведслужбу. Остальная часть ведомства была разделена на несколько частей. Несколько месяцев шли разговоры об открытости, но затем двери спецслужбы вновь наглухо захлопнулись, а человек, которому было поручено попытаться его реформировать, Вадим Бакатин, изгнан. Его мрачный вывод прозвучал на конференции в 1993 году: хотя миф о непобедимости КГБ рассеялся, само ведомство живо и в добром здравии.
Так и было. Министерство безопасности – так его переименовали – продолжало "делегировать" офицеров "активного резерва" в государственные учреждения и коммерческие фирмы. Вскоре сотрудники КГБ стали работать в налоговой полиции и таможенной службе. Как признал сам Ельцин на исходе 1993 года, все попытки провести в КГБ реорганизацию были "поверхностными и косметическими"; его реформирование было практически невозможно. "Структура политической полиции сохранена, – сказал Ельцин, – и ее можно воскресить".
Однако Ельцин, хотя он и позволил ведомству уцелеть, не использовал его как опору своей власти. Собственно, КГБ не допустили к перераспределению собственности в постсоветский период. Еще ужаснее, что его обошла и перехитрила маленькая кучка предприимчивых людей, среди которых было много евреев (представителей нации, которую в КГБ не очень-то любят). Позднее этих людей прозвали олигархами. Олигархи захватили большую часть природных богатств и других приватизированных активов страны. Сотрудники КГБ наблюдали, как олигархи баснословно богатеют, а сами сидели на голодном пайке, иногда не получая даже зарплаты.
Некоторые сотрудники, правда, преуспевали в жизни, но лишь за счет того, что предлагали свои услуги олигархам. Чтобы защититься от разгула преступности и рэкета, олигархи попытались приватизировать часть КГБ. В их крупных и дорогостоящих службах безопасности и руководство, и штат рядовых сотрудников состояли из бывших сотрудников КГБ. Олигархи также нанимали высокопоставленных сотрудников ведомства в качестве "консультантов". Филипп Бобков, глава Пятого управления (оно расправлялось с диссидентами), работал у медиамагната Владимира Гусинского. Кондауров, бывший официальный представитель КГБ, – у Михаила Ходорковского, который руководил ЮКОСом и владел значительной долей в этой компании. "Те, кто оставался работать в ФСБ, были людьми второго сорта", – отмечает британский аналитик Марк Галеотти, изучающий российские спецслужбы.
Сотрудники низкого ранга работали телохранителями у российских богачей. (Андрей Луговой, главный подозреваемый в убийстве Александра Литвиненко в прошлом году в Лондоне, когда-то охранял Бориса Березовского, олигарха, который ныне живет в Великобритании, так как в России ему угрожает арест). По всей стране как грибы выросли сотни частных охранных агентств, в которых работали ветераны КГБ, и большая часть из них, хотя и не все, сохраняли связи со своей альма-матер. Игорь Голощапов, бывший сотрудник отряда специального назначения КГБ, а ныне официальный представитель почти 800 тыс. сотрудников частных охранных фирм (председатель правления Координационного центра руководителей охранно-сыскных структур) говорит: "В 1990-х у нас была одна цель – выжить и сохранить нашу профессиональную квалификацию. Мы не считали, что чем-то отличаемся от тех, кто остался в ФСБ. Мы делились с ними всем и видели в нашей работе просто другую форму служения интересам государства. Мы знали: наступит момент, когда нас снова призовут в строй".
Этот момент наступил 31 декабря 1999 года, когда Ельцин ушел в отставку и, несмотря на свое отношение к КГБ, передал бразды правления Путину, человеку, которого в 1998 поставил во главе ФСБ, а через год назначил премьер-министром.
Ближний круг
Новый президент полагал, что его первостепенная задача – восстановить систему управления страной, консолидировать политическую власть и нейтрализовать альтернативные источники влияния: олигархов, региональных губернаторов, СМИ, парламент, оппозиционные партии и неправительственные организации. Приятели по КГБ ему в этом помогали.
Самые активные в политическом отношении олигархи – Березовский, который помог Путину прийти к власти, а также Гусинский – были изгнаны из страны, а их телеканалы возвращены государству. Ходорковский, богатейший человек России, заупрямился. Несмотря на несколько предостережений, он продолжал поддерживать оппозиционные партии и неправительственные организации и отказывался уехать из России. В 2003 году ФСБ арестовала его и после показательного процесса внесла свою лепту в отправку за решетку.
Чтобы справиться со своенравными региональными губернаторами, Путин назначил спецпредставителей, уполномоченных осуществлять надзор и контроль. По большей части это были ветераны КГБ. Губернаторы лишились своих бюджетов и своих мест в верхней палате российского парламента. Позднее избиратели утратили право выбирать их всенародным голосованием.
По словам Крыштановской, все стратегические решения принимались и по-прежнему принимаются горсткой людей, которые составили неформальное "политбюро" Путина. Среди них – два заместителя главы администратора президента: Игорь Сечин, официально ведающий официальными документами, но также курирующий экономические вопросы, и Виктор Иванов, отвечающий за персонал в Кремле и за его пределами. К этому же кругу принадлежат Николай Патрушев, глава ФСБ, и Сергей Иванов, экс-министр обороны, а ныне первый вице-премьер. Все они из Санкт-Петербурга, и все служили в разведке или контрразведке. Сечин – единственный из них, кто не афиширует свое прошлое.
Тот факт, что двое из самых влиятельных людей – Сечин и Виктор Иванов – занимают довольно скромные должности (замглавы администрации) и редко принимают участие в публичных мероприятиях, не должен вводить вас в заблуждение. В конце концов, такова была распространенная советская практика: заместитель, часто связанный с КГБ, имел больший вес, чем его номинальный начальник. "Эти люди комфортнее чувствуют себя в тени", – поясняет Крыштановская.
В любом случае, у каждого из этих ветеранов КГБ есть сонм сторонников в других государственных институтах. Один из бывших заместителей Патрушева, тоже в прошлом сотрудник КГБ, ныне занимает пост министра внутренних дел – то есть, руководит милицией. Сергей Иванов все еще пользуется авторитетом в Генеральном штабе Вооруженных сил. У Сечина близкие родственные связи с министром юстиции. Прокуратура, в советские времена хотя бы номинально контролировавшая работу КГБ, ныне стала его орудием. То же самое произошло с налоговой службой.
Политическое могущество этих силовиков поддерживается государственными компаниями, располагающими огромными финансовыми ресурсами (либо порождает такие компании). Например, Сечин – председатель совета директоров "Роснефти", крупнейшей в России государственной нефтяной компании. Виктор Иванов возглавляет правления компании "Алмаз-Антей", крупнейшего в стране производителя ракет ПВО, и национальной авиакомпании "Аэрофлот". Сергей Иванов курирует военно-промышленный комплекс и руководит недавно созданной монопольной авиастроительной корпорацией.
Но длинные руки силовиков протягиваются еще дальше, во все сферы жизни России. Их можно выявить не только в правоохранительных органах, но и в министерствах экономики, транспорта, природных ресурсов, телекоммуникаций и культуры. Несколько ветеранов КГБ занимают должности в топ-менеджменте "Газпрома", крупнейшей российской компании, и ее "карманном банке" – "Газпромбанке" (вице-президентом которого является 26-летний сын Сергея Иванова).
Алексей Громов, – пресс-секретарь Путина, пользующийся большим доверием президента, – входит в совет директоров "Первого канала", главного телеканала в России. Железнодорожную монополию возглавляет Владимир Якунин, экс-дипломат, служивший своей стране в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке и, как считается, имевший высокий ранг в КГБ. Сергей Чемезов, старый друг Путина по КГБ, еще с дрезденского периода (где президент работал с 1985 по 1990 годы), руководит "Рособоронэкспортом", государственным ведомством в области торговли оружием. При Чемезове оно разрослось, превратившись в громадный конгломерат. Список можно продолжать и далее.
Многие сотрудники из активного резерва направлены в крупные российские компании, как частные, так и государственные, где они получают зарплату, оставаясь одновременно в штате и на довольствии ФСБ. "Мы должны быть уверены, что компании не принимают решений, которые противоречат интересам государства", – поясняет один действующий полковник ФСБ. Попасть в фирму в качестве сотрудника активного резерва – это мечта, а не работа, говорит еще один ветеран КГБ: "Получаешь огромную зарплату и сохраняешь удостоверение ФСБ". Среди таких сотрудников – и 26-летний сын Патрушева, в прошлом году откомандированный из ФСБ в "Роснефть", где он теперь является советником Сечина. (После семи месяцев работы Андрея Патрушева в "Роснефти" Путин удостоил его Ордена Почета – за успехи в профессиональной деятельности и "многолетнюю добросовестную работу"). Активы ЮКОСа после уничтожения этой компании достались в основном "Роснефти".
Атака на ЮКОС, вошедшая в свою решающую фазу как раз в момент, когда в "Роснефть" был назначен Сечин, была первым и самым откровенным примером перераспределения собственности в пользу силовиков – но не единственным. Михаил Гуцериев, владелец "Русснефти", стремительно растущей нефтяной компании, недавно был вынужден отказаться от своей фирмы, ибо его обвинили в противозаконной деятельности. Некоторое время Гуцериев сопротивлялся, но, как он сам пояснил, "они завинтили гайки", и один государственный орган за другим – Генеральная прокуратура, налоговая служба, министерство внутренних дел – приступили к проверкам его деятельности.
От олигархии к шпионократии
Переход финансовых богатств от олигархов к силовикам был, пожалуй, неизбежен. Против него определенно не возражало большинство россиян, которые не питают особого сочувствия к "баронам-разбойникам". Благодаря этой кампании силовики даже снискали некоторую популярность. Но смогут ли они успешно управлять своими новоприобретенными активами? Это вызывает сомнения. "Они знают, как разрушить компанию или что-то конфисковать. Но вести бизнес они не умеют. Они применяют силу просто потому, что не знают никаких других способов", – говорит бывший сотрудник КГБ, ныне занимающийся бизнесом.
Любопытно, что концентрация столь большой власти и экономических ресурсов в руках горстки силовиков, отождествляющих себя с государством, не восстановила против них рядовых сотрудников спецслужб. Этим людям кое-что перепадает сверху: за последние десять лет средняя зарплата оперативного работника ФСБ была повышена в несколько раз, а к подработкам на стороне в определенных пределах относятся терпимо. Кроме того, многие россияне – как сотрудники спецслужб, так и простые граждане – считают, что переход собственности из рук частных владельцев к силовикам отвечает интересам государства. "Они возвращают себе свое имущество и имеют на это право", – говорит Голощапов.
Однако права силовиков не имеют ничего общего с теми формальными правами, которые записаны в законах или в конституции. Сами силовики утверждают, что выполняют особую миссию по восстановлению мощи государства, спасению России от распада и подрыва усилий врагов, которые могут ее ослабить. Подобные идеалистические устремления, по словам Кондаурова, уживаются с беспринципной и циничной тягой извлечь из обстановки личную или узкослужебную выгоду.
Сотрудники спецслужб позиционируют себя как дружное братство, которое вправе во имя своей миссии преступать любые законы. Их высокопарные речи пересыпаны бранью, их национализм часто сочетается с презрением к простым людям. При этом друг другу они преданны.
Конкуренция за поступление на работу в спецслужбы чрезвычайно велика. КГБ тщательно отбирал своих рекрутов. Их привлекали из ряда институтов и университетов и направляли на обучение в специальные школы КГБ. Сегодня московская Академия ФСБ привлекает детей высокопоставленных силовиков; после введения в строй громадного нового корпуса масштабы этого учебного заведения удвоятся. По словам британского аналитика Галеотти, важно "не только то, чему ты учишься, но и то, с кем знакомишься в этих стенах".
Выпускники Академии ФСБ вполне могут с этим согласиться. "Чекисты – это особая порода", – говорит один отставной генерал ФСБ. Современными силовиками высоко ценится добропорядочное КГБ-шное происхождение: хорошо, если там служил твой отец или дед. Поощряются и браки между кланами силовиков.
Виктор Черкесов, глава Госнаркоконтроля, в конце 1980-х все еще ловивший диссидентов, подытожил психологию сотрудников ФСБ в статье, которая стала манифестом силовиков и призывом к сплочению.
"Мы (силовики) должны понимать, что мы единое целое. По воле истории на наши плечи было возложено бремя поддержки российского государства. Я верю в то, что, почуяв опасность, мы способны отбросить все мелочи и сохранить верность нашей присяге".
Руководство российских спецслужб не только апеллирует к секулярному патриотизму, но также легко находит союзников среди священнослужителей. Рядом со зданием ФСБ на Лубянской площади стоит церковь Святой Софии Премудрости Божией, построенная в XVII веке и, как извещает табличка на ее стене, "восстановленная в августе 2001 года с рьяной помощью ФСБ". Внутри сверкают золотом свежераскрашенные иконы. "Слава Господу, что есть ФСБ. Всякая власть – от Бога, в том числе и ее власть", – говорит отец Александр, проводящий здесь богослужение. Один из отставных генералов КГБ соглашается с ним: "Они действительно верят, что Бог избрал их и направляет их деятельность, и даже высокие цены на нефть, из которых они извлекают пользу, – дар Божий".
Сергей Григорьянц, которого часто допрашивали в КГБ и дважды сажали в тюрьму (за антисоветскую пропаганду), говорит, что руководители спецслужб полагают, "что они единственные, кто располагает правдивой картиной мира". В центре этой картины – гипертрофированное чувство вражеского окружения, оправдывающее само существование этих людей: кому они будут нужны, если не будет врагов? "Они считают, что могут распознавать врагов там, где обычные люди их увидеть не в состоянии", – говорит Крыштановская.
В 1999 году Путин сказал, обращаясь к сотрудникам ФСБ, примерно следующее: "Несколько лет назад мы поддались иллюзии, что у нас нет врагов, и дорого заплатили за нее". Эту точку зрения разделяет большинство ветеранов КГБ и тех, кто пришел им на смену. Величайшая опасность исходит от Запада, который гипотетически стремится ослабить Россию и посеять смуту. "Они хотят сделать Россию зависимой от своих технологий, – говорит один действующий сотрудник ФСБ. – Они заполонили наш рынок своими товарами. Слава богу, у нас еще есть ядерное оружие". "Осадный менталитет" силовиков и их антизападные настроения нашли отзвук в душах широких масс в России. Голощапов, официальный представитель частных охранников, так излагает эти взгляды: "При Горбачеве Россия нравилась Западу, и что мы с этого получили? Мы сдали все: Восточную Европу, Украину, Грузию. НАТО придвинулось к нашим границам".
Если смотреть на вещи в такой перспективе, любой, кто внутри страны играет на руку Западу, является внутренним врагом. К этой категории относятся последние свободомыслящие журналисты, последние неправительственные организации, спонсируемые Западом, и немногочисленные политики-либералы, все еще разделяющие западные ценности.
О накале этих чувств можно судить по реакции одного сотрудника ФСБ на убийство Анны Политковской, журналистки, чьи книги с критикой Путина и его жестокой войны в Чечне лучше известны за пределами России, чем в ее границах. "Я не знаю, кто ее убил, но ее статьи были полезны западной прессе. Она наказана заслуженно". По этой логике, заслужил свою смерть и Литвиненко, бывший сотрудник КГБ, в прошлом году отравленный в Лондоне полонием.
В подобной атмосфере идея, что российские спецслужбы вправе беспощадно расправляться с врагами государства, где бы те ни обнаружились, снискала широкое одобрение и опирается на новые законы. Так, один закон, направленный против "экстремизма", дает ФСБ и другим ведомствам широкие возможности для преследования всех, кто словом или делом выступает против Кремля. Он уже был применен против независимых аналитиков и журналистов. Адвокат, который пожаловался в Конституционный суд на то, что ФСБ нелегально прослушивало телефон его клиента, был обвинен в разглашении государственных тайн. Несколько ученых, сотрудничавших с иностранными фирмами, заключены в тюрьму за измену родине.
Несмотря на свою преданность старым советским корням, современное руководство спецслужб отличается от своих предшественников. Нынешние начальники не хотят возвращения коммунистической идеологии, не хотят отказа от капитализма, плодами которого наслаждаются. Им вовсе не по душе аскетизм их предков. Ни к чему им и массовые репрессии: в стране, где страхи заложены глубоко в подсознании, достаточно выборочных атак, чтобы запугать остальных. Но концентрация такой власти и таких денег в руках спецслужб не обещает России ничего хорошего.
А со своей работой они справляются не очень
Работа по созданию врагов может сгладить разногласия между кланами и питать национализм, но она не укрепляет безопасность страны и не способствует ее процветанию. Пока ФСБ докладывает о все нарастающем количестве иностранных шпионов, обвиняет ученых в измене и восхваляет свое "братство", Россия остается одной из самых криминализированных, коррумпированных и забюрократизированных стран мира.
Во время чрезвычайной ситуации в бесланской школе в 2004 году ФСБ хорошо справлялась с тем, чтобы докучать журналистам, которые пытались докопаться до истины. Но она даже не смогла оцепить школу, где держали заложников. Под руководством бывшего коллеги Путина по ФСБ Ингушетия – республика, граничащая с Чечней, – стала новым театром боевых действий. В армии – эпидемия преступлений и издевательств над молодыми солдатами. Частных бизнесменов регулярно преследуют правоохранительные органы. Российская внешняя политика развивается по принципу: "Во что поверишь, то и сбудется": перманентно разоблачая врагов на всех фронтах, Россия способствует тому, чтобы многие страны из потенциальных друзей превращались во встревоженных противников.
Приход к власти ветеранов КГБ не должен никого удивлять. Во многих отношениях, утверждает Инна Соловьева, специалист по истории российской культуры, он обусловлен тем, какие качества импонируют россиянам в их правителях: твердость, сдержанность, авторитетность и толика загадочности: "КГБ отвечал этому определению или, по крайней мере, умел создать такую видимость".
Но приносят ли они стране пользу? "Люди из КГБ – это тактики. Нас никогда не учили решать стратегические задачи", – говорит Кондауров. Главная проблема, по словам Кондаурова и еще нескольких источников, – в том, что ведомство утратило свой профессионализм. Говоря о ляпах с полонием в Лондоне, Кандауров краснеет. "Мы никогда не опускались так низко, – вздыхает он. – Какой удар по репутации страны!".
В октябре 2006 г. в подъезде своего дома была убита Анна Политковская, известная российская журналистка, опубликовавшая не одну книгу на многих языках, бескомпромиссный критик российского правительства, российской политики в Чечне, российской армии в Чечне и президента Путина как главы государства, допускающего совершаемые в Чечне преступления. Было естественно предположить, что к убийству Политковской имели отношение прежде всего какие-то прокремлевские чеченские руководители, например нынешний президент Чечни Рамзан Кадыров, тогда только договаривавшийся с Путиным о том, чтобы стать президентом в обход конституции чеченской республики (формально Рамзан Кадыров был слишком юн для занятия им этой должности, он родился в 1976 г.). Уместно было, вполне в восточной традиции, преподнести Путину подарок, сделать ему что-то приятное. В ближайший день рождения Путина, в рамках лучших восточных традиций, этот подарок был Путину преподнесен: голова убитого врага. В день рождения Путина, 7 октября 2006 г., Анна Политковская была убита. В виде подарка.
Те, кто убивал Политковскую, имели выбор. Они могли убить ее 5 октября или 8-го. Но они знали, что Путину понравится сделанный ими подарок. И подарок, очевидно, понравился. 2 марта 2007 г. Рамзан Кадыров стал президентом Чеченской республики.
Мы начали писать биографию Путина в 2003 г. Как часто бывает, мы не планировали завершать эту книгу в ближайшие годы, хотели выждать ухода Путина от власти, дабы считать период его правления завершенным. Но в конце мая 2007 г. Федеральная служба безопасности России (наследница КГБ) произвела обыск в квартире Владимира Прибыловского, живущего в Москве, и конфисковала все его компьютеры, материалы, нашу переписку. Если нашу книгу без нашего на то согласия конфискует и читает ФСБ, вправе ли мы лишить возможности ознакомить с ее содержанием рядового читателя?
Прошедший двадцатый век вошел в историю как век тиранов. Сталин, Гитлер, Муссолини, Мао Цзедун... Маленькие и большие, абсолютные и умеренные, коммунистические и националистические, они принесли неимоверное зло своим жертвам и дали обильную почву для многочисленных исследований. Привыкнув прибегать к помощи аналогий, мы и сейчас пытаемся подогнать новые явления, с которыми нам приходится сталкиваться, под известные старые. Применительно к Путину мы хотим ответить на вопрос, деспот он или нет; будет ли он воссоздавать некое подобие старого Советского Союза; станет ли мир свидетелем новой холодной, а то и атомной войны?
Между тем мы имеем дело с очередным экспериментом в России, который на этот раз проводит не коммунистическая партия, а ФСБ. Цель эксперимента — получение абсолютного контроля над Россией. Ради неограниченной власти, которая дает доступ к неограниченным деньгам, которые, в свою очередь, дают возможность беспредельной власти. В Советском Союзе бедными были все, даже члены правящей номенклатуры. Сталин и Брежнев имели власть, но не имели денег. Их квартиры, машины, дачи принадлежали государству. Они не имели яхт и самолетов, не могли кутить за границей. Не назначали своих детей в советы директоров крупнейших российских корпораций. Члены новой правящей корпорации — ФСБ — хотят власти и денег для себя и своих детей и близких родственников. За примерами не нужно далеко ходить. Сын бывшего премьер-министра (и будущего руководителя СВР) Михаила Фрадкова заседает в правлении совета директоров государственного Внешэкономбанка. Бывший директор ФСБ Николай Патрушев устроил своего сына Андрея советником главы Роснефти. Младший сын вице-премьера Сергея Иванова оказался на должности заместителя президента Газпромбанка.
Сам Путин тоже представляет собой абсолютно новое явление, с которым еще не приходилось сталкиваться человечеству. Все известные нам диктаторы были самовыдвиженцы. С риском для жизни они захватывали в свои руки власть и с еще большим трудом удерживали ее, чаще всего погибая, как Троцкий, Гитлер, Муссолини и Чаушеску... Реже — умирая своей смертью, как Франко, Мао, Тито и Пиночет. В некоторых случаях нам до сих пор до конца не ясно, умер ли диктатор естественной смертью или же был убит конкурентами (Ленин и Сталин).
Путин не пробивался к президентскому креслу. Он был отобран Федеральной службой безопасности России. Именно эта структура, часто называемая самими эфэсбешниками «конторой», добилась утверждения президентом Ельциным и российскими олигархами его кандидатуры в качестве преемника.
Биограф Путина не может не поймать себя на мысли о том, что писать о нем скучно. Путин кажется сереньким человечком, не ярким и не харизматичным. У него нет собственного я. Он не жаждет власти и не наслаждается ею. Скорее, он кажется послушной игрушкой в чьих-то руках. Помогавшие Путину стать президентом олигархи считали, что эти руки — их. Но оказалось, что руки, направляемые Путина, принадлежат совсем другому ведомству — «конторе». И эти руки поставили президентом Путина именно потому, что не искали человека яркого, харизматичного, независимого. Потому что незаурядный человек может полюбить власть и захотеть стать диктатором. А диктаторы, как известно, всегда убивают, причем начинают с тех, кто рядом, кто привел их к власти, со своих товарищей, с соратников и сослуживцев. Сталинский опыт в этом смысле оказался очень поучительным. Нового Сталина не хотят не только новые бизнесмены, но и старые спецслужбисты. Серенький Путин всех устраивает.
При советской власти страной руководила политическая партия, вооруженная коммунистической идеологией. При Путине многочисленные политические партии, входящие в российский парламент (Государственную думу) слабы. Это не случайно. ФСБ не нуждается в сильной политической партии, так как мощная политическая партия неизбежно станет конкурентом за власть и, по определению, может представить для ФСБ угрозу. То же самое можно сказать и про Думу — слабую, разобщенную и подконтрольную президенту; и про отсутствующую идеологию, в которой тоже не заинтересована ФСБ, так как любая идеология рано или поздно приводит к созданию политической партии, а политическая партия потому и называется политической, что стремится к власти (которую в случае России нужно будет отнять у ФСБ).
Одна из особенностей ФСБ как системы — извечное желание все и всех контролировать. Контролировать на индивидуальном уровне сложно, если не сказать, невозможно. Проще контролировать группы. Активная часть взрослого населения страны так или иначе в группы собрана, и во все эти группы (бизнесы, неправительственные организации, политические партии) внедрены кадровые сотрудники ФСБ, оповещающие свою организацию обо всем происходящем. Сложнее с молодежью. Ее трудно собрать в группы, трудно контролировать и уж совсем тяжело инфильтрировать, так как сотрудники, агенты и осведомители ФСБ это, как правило, совершеннолетние взрослые люди. Здесь, конечно же, помогает и старый советский опыт, и новая изобретательность. ФСБ успешно взращивает с самого раннего этапа различные молодежные организации. Те из них, которые набирают силу, как движение «Наши», берутся под полный контроль и подключаются к аппарату усиления власти. Подконтрольная организация, конечно же, конкурентом на власть стать не способна.
Сегодня очевидно, что проведенная ФСБ операция «Преемник» — по насаждению Путина в качестве президента России — будет иметь свое продолжение. ФСБ планирует создать клон Путина, такого же, как Путин, только другого, кто тоже будет править Россией от имени и по поручению ФСБ следующие 4—8 лет. На место Путина, который просто обязан был уйти в 2008 г., чтобы не стать вторым Сталиным, корпорация ФСБ выбрала еще одного серенького человека, для которого ФСБ выше чем собственное «я».
В современном мире ФСБ мыслит и действует как корпорация. Она предпочитает подчинять или покупать, а не убивать. Тем не менее ФСБ — организация убийц. И если она считает, что должна защитить себя от грозящей опасности, причем не может более эту опасность контролировать, она убивает. Именно по этой причине были убиты Анна Политковская и Александр Литвиненко. Они представляли серьезную опасность для корпорации ФСБ и не могли быть взяты под контроль или куплены.
Справедливости ради следует сказать, что система корпорационного правления была задумана и создана не ФСБ, а олигархами. В июне 1996 г. Ельцин, не имевший, как всем казалось, шансов быть переизбранным демократическим способом президентом, склонялся к тому, чтобы объявить в стране чрезвычайное положение, отменить выборы, не допустить, таким образом, победы на выборах кандидата от коммунистической партии Геннадия Зюганова и остаться заложником сторонников силового решения вопроса — начальника службы охраны президента Александра Коржакова, директора госбезопасности Михаила Барсукова и их партнера по власти вице-премьера Олега Сосковца. Это была вторая (после неудачного августовского путча 1991 г.) неуклюжая попытка российских спецслужб захватить власть в России. Но эта попытка не увенчалась успехом.
В часы, когда уже был подписан президентский указ об отмене выборов и введении в стране чрезвычайного положения, одна из властных корпораций России — корпорация олигархов — предложила Ельцину деньги, контролируемые олигархами газеты и телевидение, многочисленных нанятых ими менеджеров, готовых организовать предвыборную кампанию Ельцина, но с условием, что Ельцин откажется от силового решения проблемы, отзовет уже подписанный указ об отмене выборов и введении чрезвычайного положения в стране, уволит Коржакова, Барсукова, Сосковца и проведет демократические выборы. Ельцин внял членам корпорации олигархов, принял их помощь, вступил в формально честную борьбу с Зюгановым и победил. Разумеется, критики утверждали, что победа Ельцина не была честной, что купленные олигархами газеты и телевидение играли на стороне Ельцина. Но и особой жалости к коммунистам ни у кого не было. Слишком памятны были недавние события августа 1991-го и октября 1993 г., которые рассматривались населением как попытки коммунистического реванша.
В июле 1996 г. Ельцин был переизбран президентом. Но победа эта имела свою цену. Акции власти получила корпорация олигархов. Четыре последующих года, до выборов 2000 г., эта корпорация управляла страной. Президентом этой корпорации был Ельцин. Обложенные спецслужбистами со всех сторон, грызущиеся и конкурирующие друг с другом, неопытные в политике (в которой в демократической России неопытны были все), презиравшая народ, не верившая в демократию вообще и в российскую демократию в частности, корпорация олигархов пришла к выводу, что на президентских выборах 2000 г. президентом должен быть выбран руководитель спецслужбы. Почему-то считалось, что этого руководителя олигархи смогут легко контролировать и купить.
У каждого олигарха к 1999—2000 гг. был свой солидный, проверенный в делах спецслужбист. А у каждого спецслужбиста свой проверенный в делах олигарх. У Романа Абрамовича, Бориса Березовского и Анатолия Чубайса был полковник Владимир Путин, директор ФСБ. У Владимира Гусинского — первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Филипп Бобков. У Юрия Лужкова — первый заместитель председателя КГБ СССР, директор Центральной службы разведки СССР, директор Службы внешней разведки России Евгений Примаков. У Михаила Ходорковского — генерал КГБ Алексей Кондауров... Близкие Ельцину олигархи и спецслужбисты объяснили президенту, что единственный, кто сможет гарантировать личную неприкосновенность Ельцина и его семьи после ухода Ельцина от власти это бывший руководитель ФСБ. Все равно какой именно бывший руководитель (тут Ельцину предоставили выбор), но обязательно — бывший руководитель ФСБ. Потому что если коммунисты придут к власти, то посадят Ельцина за разгон парламента танками в октябре 1993 г.; если демократы — за начало первой и второй чеченских войн и за геноцид чеченского народа; и уж кто бы ни пришел к власти, непременно попробует посадить Ельцина и членов его семьи за проведенную в России приватизацию и последовавшую крупномасштабную коррупцию.
Ельцин поверил, и своими же руками, теми самыми, которые в августе 1991 г. вырвали власть у коммунистов, передал управление Россией руководителю ФСБ как своему преемнику. За год он попробовал на роль преемника трех человек. Первой кандидатурой на должность будущего президента России стал Евгений Примаков. Он был назначен премьер-министром в августе 1998 г., но уже в мае 1999 г. уволен, так как не устроил олигархов, поскольку откровенно пообещал после победы выпустить из тюрем 90 тысяч уголовников и посадить в освободившиеся камеры 90 тысяч бизнесменов. Следующим кандидатом в президенты был Сергей Степашин, директор ФСБ в 1994—1995 гг. Он не устроил «семью» Ельцина, точнее отдельных ее представителей: олигарха Романа Абрамовича, советника президента и будущего зятя президента Валентина Юмашева и руководителя администрации президента Александра Волошина. Им показалось, что Степашин переходит на сторону конкурента Ельцина на власть в стране мэра Москвы Юрия Лужкова. В августе 1999 г. Степашина сняли. На его место был поставлен Путин, бывший до тех пор директором ФСБ. Путин понравился и Ельцину, и олигархам. Именно его 31 декабря 1999 г. отобрали в преемники Ельцина, в следующие президенты России.
Олигархи (за исключением Владимира Гусинского, поставившего не на ту лошадь), считали, что их корпорация по-прежнему остается у власти. В конце концов ведь именно они дружно поддержали Путина и предоставили в его распоряжение во время предвыборной кампании те же механизмы и тех же менеджеров, которые обеспечивали победу Ельцина на выборах 1996 г. Но была еще одна корпорация, незаметно для общественности поддерживавшая Путина и обеспечивавшая его победу своими силами и своими методами: корпорация ФСБ. И первые шаги Путина как президента отличались подчеркнутой лояльностью по отношению к членам обеих корпораций.
Постепенно, однако, баланс сил менялся в пользу ФСБ. Сначала была разгромлена империя Гусинского и империя Березовского, перешедшего в оппозицию Путину, а Гусинский с Березовским оказались в изгнании за границей. Затем была разгромлена империя Михаила Ходорковского, а сам Ходорковский был арестован и приговорен. Одновременно ряд выборных региональных должностей был заменен на назначаемые президентом. В коррумпированной России, где коррупция особенно расцветала на местных выборах, сама по себе отмена региональных выборов и введение назначаемых администрацией президента должностей многим казалась правильной и приемлемой. Но на все вакантные должности, равно как и на все вообще мало-мальски важные государственные и политические посты, Путин стал назначать офицеров КГБ-ФСБ.
Не все и не сразу поняли, что происходит. А когда поняли, было поздно. От 70 до 80 процентов всех высших постов в государстве были захвачены спецслужбами и военными. Впервые в истории власть в государстве получила ФСБ, т. е. люди, всю свою сознательную жизнь прослужившие в системе КГБ-ФСБ, ненавидевшие Америку и Западную Европу, не имеющие позитивной программы и опыта строительства; привыкшие лишь разрушать, контролировать, подчинять и убивать. Как о курении и раке, как о Гестапо в нацистской Германии, о ФСБ, в защиту этой структуры, нельзя сказать ни одного доброго слова. ФСБ — абсолютное зло, которое по чистому историческому недоразумению не было уничтожено в августе 1991 г.
По иронии судьбы государственные деятели часто входят в историю событиями, которые сами они наверняка считали мелкими и недостойными упоминания. Мы знаем, что президента Путина в Великобритании будут помнить как человека, отравившего своего политического оппонента в центре Лондона с помощью самодельной атомной бомбы с радиоактивным полонием. Остальное будет забыто.