Николай Алексеевич Некрасов вошел в ис-торию русской литературы как поэт-реа-лист, рисующий правдивые картины рус-ской действительности, и как выдающийся журналист. Ведь его имя ассоциируется с названиями популярнейших журналов про-шлого столетия: «Современник» и «Отечест-венные записки». Именно на страницах этих журналов печатал он свои произведения, рассказывающие о тяжелой доле русского крестьянина {«Несжатая полоса», поэма «Мороз, Красный нос», «Размышления у па-радного подъезда»), о трудовой и беспро-светной жизни городской бедноты (цикл «О погоде», «Огородник», «Еду ли ночью по улице темной», «Вчерашний день, часу в ше-стом...»), стихи, посвященные А. Я. Панае-вой («Мы с тобой бестолковые люди», «Если мучимый страстью мятежной», «О, письма женщины нам милой») и многие другие про-изведения.
Произведения Некрасова впервые в рус-ской поэзии резко и прямо раскрыли перед читателем картины народной жизни. Поэт изобразил убогую русскую деревню с ее пе-чалью и нищетой и «несжатую полосу» крес-тьянина, которому «моченьки нет». В произ-ведениях нашли отклик страдания простого человека.
Некрасов остро ставит вопрос о предназна-чении поэта и поэзии, их роли в жизни обще-ства. Кюхельбекер первым до Пушкина и Лер-монтова назвал поэта «пророком». Положение пророка обязывало поэта стоять над толпой в борьбе за идеалы свободы, добра и спра-ведливости, не обращая внимания на напад-ки. Пушкин, близкий к декабристским кругам, после разгрома восстания 1825 года написал своего «Пророка», сходного по духу с кюхель-бекеровсжим. Глас бога взывает к поэту: «Вос-стань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею моей, и, обходя моря и земли, глаголом жги сердца людей».
Некрасов — это пророк, которого к людям «послал бог гнева и печали», его путь тер-нист, потому что поэт проходит его с караю-щей лирой в руках, негодуя и обличая. Поэт понимает, что снискать всеобщую любовь таким образом невозможно:
Его преследуют хулы:
Он ловит звуки одобренья
Не в сладком ропоте хвалы,
А в диких криках озлобленья.
Но его позиция («Не может сын глядеть спокойно на горе матери родной») — есть позиция поэта-гражданина. Наиболее полно некрасовское кредо изложено в стихотворе-нии «Поэт и гражданин» (1856), написанном в форме диалога. В нем ведется полемика с широко распространенными в то время взглядами на искусство как на нечто возвы-шенное, чуждое земным страданиям:
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Главная мысль, которая утверждается Не-красовым в этом споре, звучит как лозунг, как призыв: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Эта тема зву-чит и в стихотворении «Элегия», которое прямо начинается строками:
Пускай нам говорит изменчивая мода,
Что тема старая — «страдания народа»
И что поэзия забыть ее должна —
Не верьте, юноши! не стареет она.
Стихотворения Некрасова имели огром-ный успех, все чувствовали, что появился поэт, которого еще не было на Руси. В своих стихах поэт выносил обличительный приго-вор самодержавию, высказывал любовь к народу и выражал светлую веру в прекрас-ное будущее Родины. Расцвет творчества поэта относится к 60-м годам XIX века, В это «трудное и лихое» время его муза заговори-ла «бойким» языком. Н. Г. Чернышевский о нем писал: «Вы теперь лучшая — можно ска-зать, единственная прекрасная надежда на-шей литературы».
Родине и народу посвящены многие сти-хотворения поэта. Еще в ранний период творчества «родина», «земля» стали для Не-красова всепоглощающей темой. Трудно себе представить какое-нибудь стихотво-рение поэта, в котором не было бы русской природы и русских людей. «Да, только здесь могу я быть поэтом!» — воскликнул он, вернувшись из-за границы. Чужбина никогда не привлекала его, поэт даже попытки не сделал отречься хотя бы на короткое время «от песни, что навеяна метелями и вьюгами родимых деревень». Некрасов благоговел перед Родиной; он с любовью изображал деревню, крестьянские избы, русский пей-заж: «Опять она, родимая сторона, с ее зе-леным благодатным летом...» Из той пла-менной любви к Родине, к ее великому на-роду и изумительной русской природе и выросла поэзия, которая составляет наше богатство.
Поэт болел за судьбу России и призывал к работе по преобразованию ее в «могучую и всесильную» страну. Он высоко ценил в русском народе его активность в борьбе за счастье. «Да, не робел за отчизну любезную. Вынес достаточно русский народ...» Некра-сов угадывал великую роль России: «Пока-жет Русь, что есть в ней люди, что есть гря-дущее у ней...» Поэт посылает проклятье угнетателям народа — «владельцам рос-кошных палат».
В стихотворении «Сеятелям» Некрасов призывает молодежь сеять «разумное, доб-рое, вечное», так как семена разума, про-свещения обязательно дадут всходы, за ко-торые «спасибо вам скажет сердечное рус-ский народ».
Идеал поэта, борца за свободу рисует Не-красов в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в образе Гриши Добросклонова, которому «судьба готовила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь». Прототипом Гриши Добросклонова являет-ся, безусловно, Добролюбов, о котором Не-красов в стихотворении, посвященном тре-тьей годовщине его смерти, сказал:
Какой светильник разума угас!
Какое сердце биться перестало!
Изображению народного героя посвящены наиболее известные стихотворения Некрасо-ва. Некрасов был певцом народа-пахаря и лю-бовно изображал крестьянина, идущего за со-хой. И видел поэт, как тяжела его жизнь, слы-шал, как стоном" стелется его тоска над бесконечным простором лугов и полей, как тя-нет он свою лямку. Поэт сочувствует порабо-щенному народу: «Назови мне такую обитель, я такого угла не видал, где бы сеятель твой и хранитель, где бы русский мужик не стонал». Отдельные эпизоды превращаются в широкую картину крепостной действительности.
«Забытая деревня» — это название отно-сится не только к одной деревни, но и ко всей стране, в которой таким «забытым» де-ревням нет числа. С кем бы ни встречались мужики в поэме «Кому на Руси жить хоро-шо», они всюду вместо счастливой жизни видели непосильный труд, великое горе, безмерные народные страдания.
В произведениях Некрасова часто встре-чаются размышления о Музе, которая вдох-новляла его творчество и которой он служил («Муза», «Вчерашний день, часу в шес-том...», «Угомонись, моя Муза задорная!», «О, Муза! Я у двери гроба» и другие). Причем перед нами возникает не образ прекрасной женщины, богини, а образ страдающей кре-стьянки:
Вчерашний день, часу в шестом,
Зашел я на Сенную,
Там били женщину кнутом,
Крестьянку молодую.
Ни звука из ее груди,
Лишь бич свистал, играя...
И Музе я сказал: «Гпяди!
Сестра твоя родная!»
Эта «кнутом иссеченная Муза», «Муза мес-ти и печали» проходит через все творчество поэта.
Много тоски и грусти в поэзии Некрасова, много в ней человеческих слез и горя. Но есть в ней также и размах русской натуры, зовущей на безумный подвиг, на борьбу: «Иди в огонь за честь отчизны, за убежде-нья, за любовь. Иди и гибни безупречно. Ум-решь недаром. Дело прочно, когда под ним струится кровь!»
Некрасов был действительно народным поэтом, поэтом-гражданином. Об этом сви-детельствует то, что многие его стихи поло-жены на музыку и стали песнями, романса-ми («Коробейники», романс о разбойнике Кудеяре).
В заключение хотелось бы сказать еще раз о поэтическом завещании поэта — об «Эле-гии», тема которой сопоставима, пожалуй, с «Памятником» А. С. Пушкина. Это тема по-смертной славы:
Я лиру посвятил народу своему.
Быть может, я умру, неведомый ему,
Но я ему служил — и сердцем я спокоен.
И действительно, имя поэта прочно вошло в анналы русской поэзии и навсегда оста-нется в сердце и памяти народной.
Стихотворение Некрасова «Поэт и гражданин» было написано в период с 1855 по 1856 годы. Позже оно было включено в общий сборник автора, где работе отводилось почётное первое место.
«Поэт и гражданин» пропитан взглядами и идеями Белинского, которые повлияли на мировоззрение Некрасова, о чем свидетельствует стихотворение. Поэт нередко связывал свое творчество с Белинским и посвящал ему целые произведения.
Выпуск сборника вызвал огромный ажиотаж среди общественности, недовольство властей и официальной критики. Номер «Современника», где было напечатано творение, как и сам сборник автора, были изъяты из общего доступа с запретом к перевыпуску. Угроза закрытия журнала возникла из-за жёсткой критики в адрес правительства и революционных призывов, присутствующих в стихотворениях автора.
Жанр, направление и размер
Стихотворение Некрасова написано в жанре гражданской лирики, так как сам Николай Алексеевич являлся приверженцем реализма даже в поэзии. В стихотворной форме он передавал важное общественно-политическое содержание.
Размер стихотворения ямб, типы рифмы — перекрёстная и кольцевая рифмовка. Произведение имеет вид диалога между гражданином и поэтом.
Образы и символы
В произведении нельзя выделить одного главного героя, так как обоих автор выделяет с разных сторон, противопоставляя их образы друг другу.
Образ Гражданина является собирательным, так как объединяет в себе взгляды самого автора, а также писателя Чернышевского и критика Белинского. В произведении данный герой проявляет типичные качества для сознательного жителя демократического государства. Он знает свои права и обязанности, требуя того же от государства. Его реплики пропитаны политическим настроением того времени, мыслями Некрасова о положении народа. Изображая гражданина и поэта, автор фактически делит себя на 2 части, пытаясь описать собственные чувства и их разногласия друг с другом. Каждый образ противопоставлен друг другу. По мнению Гражданина, поэт всегда должен быть голосом простых людей, быть на их стороне и выполнять свое предназначение не только как рифмоплета, но и как рупора народной власти. Гражданин — «отечества достойный сын», который пытается воодушевить поэта на дело во имя людей и общества.
Поэт же представлен как человек во власти хандры, заглушающий в себе все лучшие качества, которые можно направить на борьбу. Он мечется между двух огней, как метался сам Некрасов, которого современники не переставали обвинять в том, что он пренебрегает художественностью и образностью стиля. Те же слова ему говорит Гражданин, подчеркивая, что его сила не в красоте слога, а в том, чтобы воодушевить людей на борьбу. Автор показывает, что, несмотря на статус, он все равно обязан быть гражданином для своего народа и страны.
Темы и настроение
- Основная тема стихотворения — определение роли поэта и поэзии в обществе. Автор настаивает на том, что творец должен тонко понимать свое время и делать то, что необходимо эпохе. Гражданин призывает собеседника осмотреться и понять, что в данный момент народу нужен голос, который озвучит его нужды и требования. Он сравнивает пушкинское дарование и то, чем наделен Поэт из стихотворения, и приходит к выводу, что они разные, потому что время изменилось. Сейчас нужна не красота слога, а сила голоса.
- Другая тема – судьба народа. Большинство сладкоголосых певцов равнодушно к ней, но истинный поэт должен защищать интересы простых людей, обращать внимание общества на их горести. Пока власть играет мускулами и бахвалится, народ страдает под гнетом самодержавия, и есть только один человек, способный донести эту правду до высших чинов – поэт.
- Еще одна тема – гражданское самосознание. Каждый человек должен найти в себе гражданина, которого заботит судьба страны. Только так народ сформирует деятельное и сознательное общество, которое будет отстаивать его интересы перед властью. Некрасов подает свой пример, ведь разговор Гражданина и Поэта происходит внутри него каждый раз, когда праведное негодование заставляет его браться за перо.
Настроение стихотворения – это мотивация к действию. Пока поэт лежит и ленится, его дело никто не сделает. Если вначале он думает, что поэзия – это то, что способно помочь народу, то в финале его мнение меняется. Гражданин силой своего пыла переубеждает его.
Основная идея
Главная мысль стихотворения выражена в афоризме, упомянутом в монологе Гражданина: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Имея данный талант, личность обязана служить своему народу и отечеству, применяя свой дар во благо.
Смысл произведения — донести до читателей и авторов истинное предназначение таланта поэта. Некрасов призывает всех современников оглянуться вокруг и увидеть, как обстоят дела в стране, как живется обществу. Если ответы неутешительные, то необходимо использовать все свои силы, чтобы исправить ситуацию.
Средства художественной выразительности
Некрасов также применяет такие средства художественной выразительности, как эпитеты «ветер ласковый и сонный», олицетворение «сонная хандра соскочила», метафоры «сонная хандра», анафору «клянусь, я честно ненавидел!» и звукопись «и ласково любовь сулила…». Все примеры из текста привести нет возможности, так как их много, но если Вам чего-то не хватило, напишите, сделаем.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!«Поэт и Гражданин» Некрасов
«Поэт и Гражданин» анализ произведения — тема, идея, жанр, сюжет, композиция, герои, проблематика и другие вопросы раскрыты в этой статье.
История создания
Стихотворение было написано в 1856 г. и включено в изданный в 1956 г. сборник. Поскольку к тому времени сборник стихотворений 1856 г. уже прошёл цензурную проверку, Некрасов ввёл стихотворение «Поэт и Гражданин » в качестве предисловия, оно напечатано более крупным шрифтом.
В журнале «Современник» №11 за 1856 г. в рецензии Чернышевского на сборник Некрасова были полностью приведены три стихотворения, среди них - «Поэт и Гражданин». Стихотворение подверглось цензурным нападкам и в следующем издании 1861 г. было напечатано в искажённом виде.
Литературное направление и жанр
Некрасов - поэт-реалист. Стихотворение «Поэт и Гражданин» относится к жанру гражданской лирики. Оно ставит проблему: должна ли лирика всегда проявлять гражданскую позицию автора?
Стихотворение написано в форме диалога. Это отсылает читателя к стихотворению Пушкина «Поэт и толпа», с которым полемизирует Некрасов. Кроме того, диалог между Поэтом и Гражданином проявляет конфликт, являющийся одновременно конфликтом между двумя жизненными позициями, активной и пассивной (внешний), и конфликтом в сознании 35-летнего Некрасова, избирающего свой путь поэта (внутренний). Это стихотворение - манифест, которым Некрасов заявляет о своей жизненной позиции.
Образы Поэта и Гражданина
В образе Гражданина отражены взгляды революционных демократов: самого Некрасова, Чернышевского, Белинского. С другой стороны, с поэтом Некрасов тоже отождествляет себя.
Поэт пассивен: один, суров, лежит, хандрит.
Гражданин подобен совести человека, не дающей жить для себя. Он указывает на лучшие черты характера Поэта, которые тот в себе заглушает: чувство долга, сердечная прямота, дарованье, сила, меткость. Гражданин призывает проснуться (метафора), смело громить пороки.
Поэт пытается оправдаться Пушкиным, цитируя жизненное кредо Поэта из стихотворения «Поэт и толпа». Но акценты в стихотворении Пушкина несколько иные: конфликт между прагматическим типом сознания и возвышенно-поэтическим. Пушкин этого конфликта не решает. У Некрасова же побеждает Гражданин - носитель активной жизненной позиции (безотносительно к тому, полезна ли она, выгодна ли).
В монологе Гражданина с помощью метафор раскрывается его жизненное кредо. Если Пушкин - солнце, то Поэт - свет факела. Но и тусклый свет разгоняет мрак ночи. Гражданин возвещает: как сын не может смотреть на горе матери, так достойный гражданин должен идти в огонь за честь отчизны, убежденья, любовь (художественный параллелизм).
То есть лучшее исполнение гражданского долга - смерть за дело: «Умрёшь не даром, дело прочно, когда под ним струится кровь». Эти слова вызвали больше всего нападок цензуры, которая усматривала призыв к политической борьбе.
Гражданин называет поэта избранником неба (пушкинская характеристика), глашатаем вековых истин. Гражданин призывает служить народу: «Будь гражданин! Служа искусству, для блага ближнего живи». По мере служения дар поэта проявится сам, подобно искрам из-под молота.
Поэт оправдывается своим несовершенством.
Гражданин произносит кульминационную фразу, ставшую афоризмом, в которой заключён основной смысл стихотворения: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Гражданская позиция как внутреннее состояние человека должна быть у каждого. Внешний статус (поэт, купец, кадет, мещанин, чиновник, дворянин, сенатор, герой, предводитель) становится несущественным.
Гражданин не оставляет Поэта в неведении о том, что судьба гражданина тяжела, потому что «Он, как свои, на теле носит все язвы родины своей». Но «жалок гражданин безгласный», когда ладья свободы летит к бездне (метафора).
В конце Поэт раскрывает причину своей пассивности. В 20 лет он проявлял свою гражданскую позицию, но «душа пугливо отступила», боясь обвинений в клевете. Поэт раскаивается в своей измене гражданскому долгу, называя его священным долгом человека, а себя - больным сыном больного века.
Тема, основная мысль и композиция
Тема стихотворения - определение роли поэта и поэзии. Для Некрасова эта роль связана с твёрдой гражданской позицией.
Основная мысль: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Поэт должен служить талантом народу и отечеству.
Подобную диалогическую форму стихотворения называют драматизированным стихотворением. В полемике побеждает Гражданин. Поэт «у двери гроба» обращается к музе, раскаиваясь в потраченном впустую таланте. Это внутренняя победа Некрасова над собственной пассивностью и ленью.
Размер и рифмовка
Стихотворение написано четырёхстопным ямбом (как пушкинское «Поэт и толпа») с многочисленными пиррихиями. Мужская и женская рифмы чередуются. Кольцевая, парная и перекрёстная рифмовки чередуются неупорядоченно, как и у Пушкина.
Текст стихотворения Некрасова «Поэт и Гражданин» увидел свет в 1855 году, в самом конце царствования Николая Первого. Политическая реакция наложила мощный отпечаток на душевное состояние поэта, что и отразилось на идейном содержании произведения, которое дети изучают в 10 классе. Написано стихотворение в форме диалога Поэта и Гражданина. Кто из них лирическое «я» самого Некрасова? Казалось бы, Поэт. Но разве Некрасов не был согласен со всем тем, что говорит Гражданин? Например, со знаменитым «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан»? Пожалуй, оба героя стихотворения – это две стороны души Некрасова. Начиная читать стих «Поэт и Гражданин» Некрасова Николая Алексеевича, стоит обратить внимание школьников на уроке литературы, что перед нами отражение внутреннего спора в душе поэта. С одной стороны, он осознает свой гражданский долг, который видит в политической борьбе, а не в искусстве ради искусства и не в воспевании нежных чувств, с другой – считает себя неспособным создать что-то, конгениальное Пушкину. Мотив неуверенности в своем таланте, в важности своего творческого кредо для народа очень типичен для нервного и подозрительного Некрасова.
Форма диалога не раз встречается в произведениях Некрасова. Она помогает раскрыть эмоциональное состояние и взгляды лирического героя. Стихотворение «Поэт и гражданин» дало литературе немало афоризмов. Кроме уже упомянутого, можно еще привести в пример слова «Не иди во стан безвредных, когда полезным можешь быть», «Дело прочно, когда под ним струится кровь» и др.
Гражданин (входит)
Опять один, опять суров,
Лежит — и ничего не пишет.
Прибавь: хандрит и еле дышит —
И будет мой портрет готов.
Гражданин
Хорош портрет! Ни благородства,
Ни красоты в нем нет, поверь,
А просто пошлое юродство.
Лежать умеет дикий зверь…
Так что же?
Гражданин
Да глядеть обидно.
Ну, так уйди.
Гражданин
Послушай: стыдно!
Пора вставать! Ты знаешь сам,
Какое время наступило;
В ком чувство долга не остыло,
Кто сердцем неподкупно прям,
В ком дарованье, сила, меткость,
Тому теперь не должно спать…
Положим, я такая редкость,
Но нужно прежде дело дать.
Гражданин
Вот новость! Ты имеешь дело,
Ты только временно уснул,
Проснись: громи пороки смело…
А! знаю: «Вишь, куда метнул!»
Но я обстрелянная птица.
Жаль, нет охоты говорить.
(Берет книгу.)
Спаситель Пушкин! — Вот страница:
Прочти — и перестань корить!
Гражданин (читает)
«Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв».
Поэт (с восторгом)
Неподражаемые звуки!..
Когда бы с Музою моей
Я был немного поумней,
Клянусь, пера бы не взял в руки!
Гражданин
Да, звуки чудные… ура!
Так поразительна их сила,
Что даже сонная хандра
С души поэта соскочила.
Душевно радуюсь — пора!
И я восторг твой разделяю,
Но, признаюсь, твои стихи
Живее к сердцу принимаю.
Не говори же чепухи!
Ты рьяный чтец, но критик дикий.
Так я, по-твоему, — великий,
Повыше Пушкина поэт?
Скажи пожалуйста?!.
Гражданин
Ну, нет!
Твои поэмы бестолковы,
Твои элегии не новы,
Сатиры чужды красоты,
Неблагородны и обидны,
Твой стих тягуч. Заметен ты,
Но так без солнца звезды видны.
В ночи, которую теперь
Мы доживаем боязливо,
Когда свободно рыщет зверь,
А человек бредет пугливо, —
Ты твердо светоч свой держал,
Но небу было неугодно,
Чтоб он под бурей запылал,
Путь освещая всенародно;
Дрожащей искрою впотьмах
Он чуть горел, мигал, метался.
Моли, чтоб солнца он дождался
И потонул в его лучах!
Нет, ты не Пушкин. Но покуда
Не видно солнца ниоткуда,
С твоим талантом стыдно спать;
Еще стыдней в годину горя
Красу долин, небес и моря
И ласку милой воспевать…
Гроза молчит, с волной бездонной
В сиянье спорят небеса,
И ветер ласковый и сонный
Едва колеблет паруса, —
Корабль бежит красиво, стройно,
И сердце путников спокойно,
Как будто вместо корабля
Под ними твердая земля.
Но гром ударил; буря стонет,
И снасти рвет, и мачту клонит, —
Не время в шахматы играть,
Не время песни распевать!
Вот пес — и тот опасность знает
И бешено на ветер лает:
Ему другого дела нет…
А ты что делал бы, поэт?
Ужель в каюте отдаленной
Ты стал бы лирой вдохновенной
Ленивцев уши услаждать
И бури грохот заглушать?
Пускай ты верен назначенью,
Но легче ль родине твоей,
Где каждый предан поклоненью
Единой личности своей?
Наперечет сердца благие,
Которым родина свята.
Бог помочь им!.. а остальные?
Их цель мелка, их жизнь пуста.
Одни — стяжатели и воры,
Другие — сладкие певцы,
А третьи… третьи — мудрецы:
Их назначенье — разговоры.
Свою особу оградя,
Они бездействуют, твердя:
«Неисправимо наше племя,
Мы даром гибнуть не хотим,
Мы ждем: авось поможет время,
И горды тем, что не вредим!»
Хитро скрывает ум надменный
Себялюбивые мечты,
Но… брат мой! кто бы ни был ты,
Не верь сей логике презренной!
Страшись их участь разделить,
Богатых словом, делом бедных,
И не иди во стан безвредных,
Когда полезным можешь быть!
Не может сын глядеть спокойно
На горе матери родной,
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой,
Ему нет горше укоризны…
Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь…
Иди и гибни безупречно.
Умрешь не даром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь…
А ты, поэт! избранник неба,
Глашатай истин вековых,
Не верь, что не имущий хлеба
Не стоит вещих струн твоих!
Не верь, чтоб вовсе пали люди;
Не умер бог в душе людей,
И вопль из верующей груди
Всегда доступен будет ей!
Будь гражданин! служа искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей Любви;
И если ты богат дарами,
Их выставлять не хлопочи:
В твоем труде заблещут сами
Их животворные лучи.
Взгляни: в осколки твердый камень
Убогий труженик дробит,
А из-под молота летит
И брызжет сам собою пламень!
Ты кончил?.. чуть я не уснул.
Куда нам до таких воззрений!
Ты слишком далеко шагнул.
Учить других — потребен гений,
Потребна сильная душа,
А мы с своей душой ленивой,
Самолюбивой и пугливой,
Не стоим медного гроша.
Спеша известности добиться,
Боимся мы с дороги сбиться
И тропкой торною идем,
А если в сторону свернем —
Пропали, хоть беги со света!
Куда жалка ты, роль поэта!
Блажен безмолвный гражданин:
Он, Музам чуждый с колыбели,
Своих поступков господин,
Ведет их к благодарной цели,
И труд его успешен, спор…
Гражданин
Не очень лестный приговор.
Но твой ли он? тобой ли сказан?
Ты мог бы правильней судить:
Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.
Ах! будет с нас купцов, кадетов,
Мещан, чиновников, дворян,
Довольно даже нам поэтов,
Но нужно, нужно нам граждан!
Но где ж они? Кто не сенатор,
Не сочинитель, не герой,
Не предводитель, не плантатор,
Кто гражданин страны родной?
Где ты? откликнись! Нет ответа.
И даже чужд душе поэта
Его могучий идеал!
Но если есть он между нами,
Какими плачет он слезами!!.
Ему тяжелый жребий пал,
Но доли лучшей он не просит:
Он, как свои, на теле носит
Все язвы родины своей.
………………………………………………..
………………………………………………..
Гроза шумит и к бездне гонит
Свободы шаткую ладью,
Поэт клянет или хоть стонет,
А гражданин молчит и клонит
Под иго голову свою.
Когда же… Но молчу. Хоть мало,
И среди нас судьба являла
Достойных граждан… Знаешь ты
Их участь?.. Преклони колени!..
Лентяй! смешны твои мечты
И легкомысленные пени!
В твоем сравненье смыслу нет.
Вот слово правды беспристрастной:
Блажен болтающий поэт,
И жалок гражданин безгласный!
Не мудрено того добить,
Кого уж добивать не надо.
Ты прав: поэту легче жить —
В свободном слове есть отрада.
Но был ли я причастен ей?
Ах, в годы юности моей,
Печальной, бескорыстной, трудной,
Короче — очень безрассудной, —
Куда ретив был мой Пегас!
Не розы — я вплетал крапиву
В его размашистую гриву
И гордо покидал Парнас.
Без отвращенья, без боязни
Я шел в тюрьму и к месту казни,
В суды, в больницы я входил.
Не повторю, что там я видел…
Клянусь, я честно ненавидел!
Клянусь, я искренно любил!
И что ж?.. мои послышав звуки,
Сочли их черной клеветой;
Пришлось сложить смиренно руки
Иль поплатиться головой…
Что было делать? Безрассудно
Винить людей, винить судьбу.
Когда б я видел хоть борьбу,
Бороться стал бы, как ни трудно,
Но… гибнуть, гибнуть… и когда?
Мне было двадцать лет тогда!
Лукаво жизнь вперед манила,
Как моря вольные струи,
И ласково любовь сулила
Мне блага лучшие свои —
Душа пугливо отступила…
Но сколько б ни было причин,
Я горькой правды не скрываю
И робко голову склоняю
При слове «честный гражданин».
Тот роковой, напрасный пламень
Доныне сожигает грудь,
И рад я, если кто-нибудь
В меня с презреньем бросит камень.
Бедняк! и из чего попрал
Ты долг священный человека?
Какую подать с жизни взял
Ты — сын больной больного века?..
Когда бы знали жизнь мою,
Мою любовь, мои волненья…
Угрюм и полон озлобленья,
У двери гроба я стою…
Ах, песнею моей прощальной
Та песня первая была!
Склонила Муза лик печальный
И, тихо зарыдав, ушла.
С тех пор не часты были встречи:
Украдкой, бледная, придет
И шепчет пламенные речи,
И песни гордые поет.
Зовет то в города, то в степи,
Заветным умыслом полна,
Но загремят внезапно цепи —
И мигом скроется она.
Не вовсе я ее чуждался,
Но как боялся! как боялся!
Когда мой ближний утопал
В волнах существенного горя —
То гром небес, то ярость моря
Я добродушно воспевал.
Бичуя маленьких воришек
Для удовольствия больших,
Дивил я дерзостью мальчишек
И похвалой гордился их.
Под игом лет душа погнулась,
Остыла ко всему она,
И Муза вовсе отвернулась,
Презренья горького полна.
Теперь напрасно к ней взываю —
Увы! сокрылась навсегда.
Как свет, я сам ее не знаю
И не узнаю никогда.
О Муза, гостьею случайной
Являлась ты душе моей?
Иль песен дар необычайный
Судьба предназначала ей?
Увы! кто знает? рок суровый
Всё скрыл в глубокой темноте.
Но шел один венок терновый
К твоей угрюмой красоте…
Гражданин
(входит)
Опять один, опять суров,
Лежит - и ничего не пишет.
Поэт
Прибавь: хандрит и еле дышит -
И будет мой портрет готов.
Гражданин
Хорош портрет! Ни благородства,
Ни красоты в нем нет, поверь,
А просто пошлое юродство.
Лежать умеет дикий зверь…
Поэт
Так что же?
Гражданин
Да глядеть обидно.
Поэт
Ну, так уйди.
Гражданин
Послушай: стыдно!
Пора вставать! Ты знаешь сам,
Какое время наступило;
В ком чувство долга не остыло,
Кто сердцем неподкупно прям,
В ком дарованье, сила, меткость,
Тому теперь не должно спать…
Поэт
Положим, я такая редкость,
Но нужно прежде дело дать.
Гражданин
Вот новость! Ты имеешь дело,
Ты только временно уснул,
Проснись: громи пороки смело…
Поэт
А! знаю: «Вишь, куда метнул!»
Но я обстрелянная птица.
Жаль, нет охоты говорить.
(берет книгу)
Спаситель Пушкин! - Вот страница:
Прочти и перестань корить!
Гражданин
(читает)
«Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв».
Поэт
(с восторгом)
Неподражаемые звуки!..
Когда бы с Музою моей
Я был немного поумней,
Клянусь, пера бы не взял в руки!
Гражданин
Да, звуки чудные… ура!
Так поразительна их сила,
Что даже сонная хандра
С души поэта соскочила.
Душевно радуюсь - пора!
И я восторг твой разделяю,
Но, признаюсь, твои стихи
Живее к сердцу принимаю.
Поэт
Не говори же чепухи!
Ты рьяный чтец, но критик дикий.
Так я, по-твоему, - великий,
Повыше Пушкина поэт?
Скажи пожалуйста?!.
Гражданин
Ну, нет!
Твои поэмы бестолковы,
Твои элегии не новы,
Сатиры чужды красоты,
Неблагородны и обидны,
Твой стих тягуч. Заметен ты,
Но так без солнца звезды видны.
В ночи, которую теперь
Мы доживаем боязливо,
Когда свободно рыщет зверь,
А человек бредет пугливо, -
Ты твердо светоч свой держал,
Но небу было неугодно,
Чтоб он под бурей запылал,
Путь освещая всенародно;
Дрожащей искрою впотьмах
Он чуть горел, мигал, метался.
Моли, чтоб солнца он дождался
И потонул в его лучах!
Нет, ты не Пушкин. Но покуда,
Не видно солнца ниоткуда,
С твоим талантом стыдно спать;
Еще стыдней в годину горя
Красу долин, небес и моря
И ласку милой воспевать…
Гроза молчит, с волной бездонной
В сияньи спорят небеса,
И ветер ласковый и сонный
Едва колеблет паруса, -
Корабль бежит красиво, стройно,
И сердце путников спокойно,
Как будто вместо корабля
Под ними твердая земля.
Но гром ударил: буря стонет,
И снасти рвет, и мачту клонит, -
Не время в шахматы играть,
Не время песни распевать!
Вот пес - и тот опасность знает
И бешено на ветер лает:
Ему другого дела нет…
А ты что делал бы, поэт?
Ужель в каюте отдаленной
Ты стал бы лирой вдохновленной
Ленивцев уши услаждать
И бури грохот заглушать?
Пускай ты верен назначенью,
Но легче ль родине твоей,
Где каждый предан поклоненью
Единой личности своей?
Наперечет сердца благие,
Которым родина свята.
Бог помочь им!.. а остальные?
Их цель мелка, их жизнь пуста.
Одни - стяжатели и воры,
Другие - сладкие певцы,
А третьи… третьи - мудрецы:
Их назначенье - разговоры.
Свою особу оградя,
Они бездействуют, твердя:
«Неисправимо наше племя,
Мы даром гибнуть не хотим,
Мы ждем: авось поможет время,
И горды тем, что не вредим!»
Хитро скрывает ум надменный
Себялюбивые мечты,
Но… брат мой! кто бы ни был ты,
Не верь сей логике презренной!
Страшись их участь разделить,
Богатых словом, делом бедных,
И не иди во стан безвредных,
Когда полезным можешь быть!
На горе матери родной,
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой,
Ему нет горше укоризны…
За убежденье, за любовь…
Иди, и гибни безупречно.
Умрешь не даром, дело прочно,
Когда под ним струится кровь.
А ты, поэт! избранник неба,
Глашатай истин вековых,
Не верь, что не имущий хлеба
Не стоит вещих струн твоих!
Не верь, чтоб вовсе пали люди;
Не умер бог в душе людей,
И вопль из верующей груди
Всегда доступен будет ей!
Будь гражданин! служа искусству,
Для блага ближнего живи,
Свой гений подчиняя чувству
Всеобнимающей Любви;
И если ты богат дарами,
Их выставлять не хлопочи:
В твоем труде заблещут сами
Их животворные лучи.
Взгляни: в осколки твердый камень
Убогий труженик дробит,
А из-под молота летит
И брызжет сам собою пламень!
Поэт
Ты кончил?.. чуть я не уснул.
Куда нам до таких воззрений!
Ты слишком далеко шагнул.
Учить других - потребен гений,
Потребна сильная душа,
А мы с своей душой ленивой,
Самолюбивой и пугливой,
Не стоим медного гроша.
Спеша известности добиться,
Боимся мы с дороги сбиться
И тропкой торною идем,
А если в сторону свернем -
Пропали, хоть беги со света!
Куда жалка ты, роль поэта!
Блажен безмолвный гражданин:
Он, музам чуждый с колыбели,
Своих поступков господин,
Ведет их к благородной цели,
И труд его успешен, спор…
Гражданин
Не очень лестный приговор.
Но твой ли он? тобой ли сказан?
Ты мог бы правильней судить:
Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан.
А что такое гражданин?
Отечества достойный сын.
Ах! будет с нас купцов, кадетов,
Мещан, чиновников, дворян,
Довольно даже нам поэтов,
Но нужно, нужно нам граждан!
Но где ж они? Кто не сенатор,
Не сочинитель, не герой,
Не предводитель, не плантатор,
Кто гражданин страны родной?
Где ты, откликнись? Нет ответа.
И даже чужд душе поэта
Его могучий идеал!
Но если есть он между нами,
Какими плачет он слезами!!.
Ему тяжелый жребий пал,
Но доли лучшей он не просит:
Он, как свои, на теле носит
Все язвы родины своей.
. . . . . . . . . . . . . . .
Гроза шумит и к бездне гонит
Свободы шаткую ладью,
Поэт клянет или хоть стонет,
А гражданин молчит и клонит
Под иго голову свою.
Когда же… Но молчу. Хоть мало,
И среди нас судьба являла
Достойных граждан… Знаешь ты
Их участь?.. Преклони колени!..
Лентяй! смешны твои мечты
И легкомысленные пени!
В твоем сравненье смыслу нет.
Вот слово правды беспристрастной:
Блажен болтающий поэт,
И жалок гражданин безгласный!
Поэт
Не мудрено того добить,
Кого уж добивать не надо.
Ты прав: поэту легче жить -
В свободном слове есть отрада.
Но был ли я причастен ей?
Ах, в годы юности моей,
Печальной, бескорыстной, трудной,
Короче - очень безрассудной, -
Куда ретив был мой Пегас!
Не розы - я вплетал крапиву
В его размашистую гриву
И гордо покидал Парнас.
Без отвращенья, без боязни
Я шел в тюрьму и к месту казни,
В суды, в больницы я входил.
Не повторю, что там я видел…
Клянусь, я честно ненавидел!
Клянусь, я искренно любил!
И что ж?.. мои послышав звуки,
Сочли их черной клеветой;
Пришлось сложить смиренно руки
Иль поплатиться головой…
Что было делать? Безрассудно
Винить людей, винить судьбу.
Когда б я видел хоть борьбу,
Бороться стал бы, как ни трудно,
Но… гибнуть, гибнуть… и когда?
Мне было двадцать лет тогда!
Лукаво жизнь вперед манила,
Как моря вольные струи,
И ласково любовь сулила
Мне блага лучшие свои -
Душа пугливо отступила…
Но сколько б не было причин,
Я горькой правды не скрываю
И робко голову склоняю
При слове: честный гражданин.
Тот роковой, напрасный пламень
Доныне сожигает грудь,
И рад я, если кто-нибудь
В меня с презреньем бросит камень.
Бедняк! и из чего попрал
Ты долг священный человека?
Какую подать с жизни взял
Ты - сын больной больного века?..
Когда бы знали жизнь мою,
Мою любовь, мои волненья…
Угрюм и полон озлобленья,
У двери гроба я стою…
Ах! песнею моей прощальной
Та песня первая была!
Склонила Муза лик печальный
И, тихо зарыдав, ушла.
С тех пор не часты были встречи:
Украдкой, бледная, придет
И шепчет пламенные речи,
И песни гордые поет.
Зовет то в города, то в степи,
Заветным умыслом полна,
Но загремят внезапно цепи -
И мигом скроется она.
Не вовсе я ее чуждался,
Но как боялся! как боялся!
Когда мой ближний утопал
В волнах существенного горя -
То гром небес, то ярость моря
Я добродушно воспевал.
Бичуя маленьких воришек
Для удовольствия больших,
Дивил я дерзостью мальчишек
И похвалой гордился их.
Под игом лет душа погнулась,
Остыла ко всему она,
И Муза вовсе отвернулась,
Презренья горького полна.
Теперь напрасно к ней взываю -
Увы! сокрылась навсегда.
Как свет, я сам ее не знаю
И не узнаю никогда.
О Муза, гостьею случайной
Являлась ты моей душе?
Иль песен дар необычайный
Судьба предназначала ей?
Увы! кто знает? рок суровый
Всё скрыл в глубокой темноте.
Но шел один венок терновый
К твоей угрюмой красоте…
Печатается по Ст 1873, т. I, ч. 2, с. 85–101, с исправлением опечаток в ст. 51 («Неблагородны» вместо «Но благородны») и в ст. 198 («Когда же… Но молчу.» вместо «Когда же, но молчу…») по Ст 1856 (обоснование этих поправок см.: Бухштаб Б. Я. Заметки о текстах стихотворений Некрасова. - В кн.: Издание классической литературы. Из опыта «Библиотеки поэта». М., 1963, с. 242–257) и устранением цензурных искажений в ст. 56–57 (по автографу ГБЛ), 126–127, 187–192 (по Ст 1856) вслед за рядом советских изданий Некрасова (например, ПСС, т. II).
Недавно было высказано предположение, что замена настоящего времени прошедшим в ст. 56–57 («рыскал» вместо «рыщет» и «бродил» вместо «бредет») была произведена Некрасовым в порядке стилистической правки (Груздев А. Из наблюдений над текстом стихотворения Н. А. Некрасова «Поэт и гражданин». - РЛ, 1960, № 2, с. 198–200). Однако с точки зрения стилистической стихи от этой замены не выиграли, так как прошедшее время здесь не согласуется со словами «теперь» и «доживаем»; между тем отнесение действия к прошедшему времени привело к явному ослаблению политического звучания стихов; поэтому мы присоединяемся к мнению К. И. Чуковского, полагавшего, что замена была сделана в порядке автоцензуры, и вводим в основной текст чтение автографа.
Впервые опубликовано и включено в собрание сочинений: Ст 1856, с. V–XVI. Перепечатывалось во 2-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений» и в Р. б-ке.
Автограф всего стихотворения не найден. Автограф ст. 52 (начиная со слов «Заметен ты» - 65 в виде отдельного текста в цикле «Заметки» (под № 1) с заглавием «Самому себе» (первоначальный, зачеркнутый вариант заглавия: «Современному поэту») - ГБЛ (Зап. тетр. № 2, л. 42); факсимильно воспроизведен в издании: Некрасов Н. А. Соч., т. 1. М., 1954, между с. 160 и 161; опубликован Некрасовым без заглавия в составе «Заметок о журналах за февраль 1856 года»: С, 1856, № 3 (ценз. разр. - 29 февр. и 3 марта 1856 г.), отд. V, с. 79. Автограф ст. 136–147 - ЦГАЛИ (Зап. Тетр., л. 4, в составе поэмы «В. Г. Белинский»). Эти строфы вошли в стихотворение «Русскому писателю» (С, 1855, № 6 (ценз. разр. - 31 мая 1855 г.), с. 219, с подписью: «Н. Некрасов»). См.: Другие редакции и варианты, с. 265. Черновые наброски, относящиеся к ст. 191–197, 204–207, — ГБЛ (Зап. тетр. № 1, внутренняя сторона задней обложки).
В Экз. авт. ГБЛ Некрасов от руки заполнил цензурные купюры в ст. 227–229, 267. В Экз. авт. ГПБ Некрасов, устраняя цензурные искажения, в ст. 211 зачеркнул «правдивом» и надписал «свободном», а также заполнил цензурную купюру в ст. 227–229. В корректуре Ст 1856 Н. X. Кетчер вписал от руки два дополнительных четверостишия (после ст. 131 и после ст. 135), не вошедших в печатный текст (Кор. Кетчера, л. 58 об., 59).
В прижизненных изданиях «Стихотворений» (начиная со Ст 1861) датировано: «1856». Однако некоторые фрагменты монологов Гражданина были созданы раньше. Ст. 136–147, написанные весной 1855 г., как уже говорилось, были первоначально опубликованы в составе стихотворения «Русскому писателю». Несколько позже были написаны ст. 52–65: упомянутый выше их автограф датируется (по положению в Зап. тетр. № 2) концом 1855 или началом 1856 г. Работу над «Поэтом и гражданином» Некрасов завершил лишь летом 1856 г., находясь на даче близ Ораниенбаума. «Пишу длинные стишищи и устал», - сообщил он И. С. Тургеневу 27 июня 1856 г. Некрасов торопился закончить «Поэта и гражданина», чтобы ввести его (в качестве предисловия) в издание Ст 1856, прошедшее уже через цензуру (ценз. разр. - 14 мая 1856 г.).
В Ст 1856 «Поэт и гражданин» был напечатан более крупным шрифтом и с особой пагинацией (римскими цифрами). Последнее обстоятельство, возможно, объясняется тем, что эти страницы были присоединены к уже сверстанной книге.
Когда сборник Ст 1856 вышел из печати (19 октября 1856 г.), Некрасов находился за границей. Об огромном успехе книги у передовых читателей ему сообщал Чернышевский 5 ноября 1856 г.: «Восторг всеобщий. Едва ли первые поэмы Пушкина, едва ли „Ревизор“ или „Мертвые души“ имели такой успех, как Ваша книга» (Чернышевский, т. XIV, с. 321). В № 11 «Современника» за 1856 г., в рецензии Чернышевского на Ст 1856 были целиком перепечатаны три стихотворения: «Поэт и гражданин», «Отрывки из путевых записок графа Гаранского» и «Забытая деревня». Перепечатка была замечена в великосветских кругах, и о «крамольной» книге Некрасова было доложено Александру II (Чернышевский, т. I, с. 752; Колокол, 1857, 1 авг., л. 2, с. 14–15). Возникло громкое цензурное дело, причем наиболее яростные нападки вызвало стихотворение «Поэт и гражданин», «…тут идет речь, - указывал товарищ министра народного просвещения П. А. Вяземский в проекте распоряжения по цензурному ведомству, - не о нравственной борьбе, а о политической <…> здесь говорится не о тех жертвах, которые каждый гражданин обязан принести отечеству, а говорится о тех жертвах и опасностях, которые угрожают гражданину, когда он восстает против существующего порядка и готов пролить кровь свою в междоусобной борьбе или под карою закона» (ЛН, т. 53–54, с. 215–216). В распоряжении министра народного просвещения А. С. Норова от 30 ноября 1856 г. говорилось, что в стихотворении, «конечно не явно и не буквально, выражены мнения и сочувствия неблагонамеренные. По всему ходу стихотворения и по некоторым отдельным выражениям нельзя не признать, что можно придать этому стихотворению смысл и значение самые превратные» (Лемке М. Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX столетия. СПб., 1904, с. 312); здесь же были выписаны из «Поэта и гражданина» ст. 54–61, 123–127, причем слова «Чтоб он под бурей запылал, Путь освещая всенародно…» и«…дело прочно, Когда под ним струится кровь…» были подчеркнуты как наиболее «неприличные и неуместные» (там же, с. 312–313). В том же распоряжении предписывалось, «чтобы впредь не было дозволяемо новое издание „Стихотворений Н. Некрасова“ и чтобы не были печатаемы ни статьи о сей книге, ни выписки из оной»; редакции «Современника» было объявлено, что «первая подобная выходка подвергнет <…> журнал совершенному прекращению» (там же, с. 313). Выпустить новое издание «Стихотворений» Некрасову удалось лишь после долгих хлопот, в 1861 г. При перепечатке в Ст 1861 многие стихотворения были сильно искажены цензурой. Особенно пострадал «Поэт и гражданин». При дальнейших перепечатках Некрасов восстановил в этом стихотворении ряд ярких строк, но отдельные искажения так и остались в тексте всех последующих прижизненных изданий (см.: Другие редакции и варианты, с. 267–268).
Упрощенно трактуя стихотворение, Е. А. Ляцкий писал, что оно воспроизводит, «без сомнения, одну из типичнейших бесед Чернышевского с Некрасовым» (Современный мир, 1911, № 10, с. 170). Конечно, в монологах Гражданина воплощены вгляды на назначение искусства, которые в ту пору пропагандировал Чернышевский (в «Эстетических отношениях искусства к действительности» и в других работах). Но в монологи того же Гражданина включены и ст. 136–147, которые в черновике поэмы «В. Г. Белинский» были вложены в уста Белинского, а также ст. 52–65, оформленные в рукописи как автопризнание Некрасова и озаглавленные «Самому себе».
Очевидно, что в монологах Гражданина отражены взгляды Чернышевского, Белинского, Некрасова и других революционных демократов. В образе Поэта, видимо, есть какие-то черты характера Некрасова, но несомненно резкое различие творческих установок автора и героя; см. особенно ст. 208–294, где Поэт рассказывает, что его «душа пугливо отступила», испугавшись борьбы («Но… гибнуть, гибнуть… и когда? Мне было двадцать лет тогда!»), и он отошел от больших социальных тем, стал «добродушно» воспевать красоту природы и т. п. Гражданин и Поэт - образы, имеющие обобщенный характер.
Поскольку в прижизненных изданиях Некрасова текст «Поэта и гражданина» печатался с цензурными искажениями и купюрами, читатели восстанавливали доцензурные варианты в своих экземплярах книги Некрасова (иногда с разночтениями) - см. Экз. Васильковского, Экз. ГБЛ, Экз. Гербеля, Экз. Евгеньева-Максимова, Экз. Ефремова 1859, Экз. ИРЛИ б, Экз. Лазаревского, Экз. Музея Н., Экз. Чуковского. Некоторые бесцензурные варианты были восстановлены также в Списке Модзалевского и в заграничной контрафакции - Ст 1862.
Призывая своего друга М. И. Шемановского к «внутренней работе над собою» (т. е. к воспитанию в себе стойких революционных убеждений), Н. А. Добролюбов в письме К нему от 6 августа 1859 г. цитировал «Поэта и гражданина»; он писал: «С потерею внешней возможности для такой деятельности мы умрем, - но и умрем все-таки не даром… Вспомни:
Не может сын глядеть спокойно
На горе матери родной… и т. д.
Прочти стихов десять, и в конце их ты увидишь яснее, что я хочу сказать» (Добролюбов, т. IX, с. 378). В последней фразе Добролюбов обращал внимание своего друга на строки, считавшиеся в то время особенно «крамольными»:
Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь…
Иди и гибни безупречно.
Умрешь не даром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь…
«Вишь, куда метнул!» - скрытая цитата из Гоголя (в «Ревизоре», д. 2, явл. 8: «Эк, куда метнул!»).
«Не для житейского волненья…» - цитата из стихотворения Пушкина «Поэт и толпа» (1828).
А ты, поэт! избранник неба… - Некрасов использует пушкинскую характеристику Поэта (из того же стихотворения): «небес избранник».
Будь гражданин! служа искусству… - Первоначально (в составе стихотворения «Русскому писателю») эта строка имела другую редакцию: «Служи не славе, не искусству», - и вызвала замечание И. С. Тургенева, который писал И. И. Панаеву 10 июля 1855 г.: «Желал бы я знать - стих Некрасова (в стихотворении „К русскому писателю“):
Служи не славе, не искусству -
вероятно, опечатка вместо: но искусству?» (Тургенев, Письма, т. II, с. 298). Предложенную Тургеневым поправку Некрасов не принял, но переделал строку так, чтобы в ней нельзя было усмотреть пренебрежительного отношения к искусству.
Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан. - Некрасов перефразирует формулу К. Ф. Рылеева (из посвящения к поэме «Войнаровский», 1823–1825): «Я не поэт, а гражданин». Эту формулу (не называя Рылеева из-за цензуры) привел Н. Г. Чернышевский в 4-й статье из цикла «Очерки гоголевского периода русской литературы» (С, 1856, № 4). Возможно, что эта статья, хорошо известная Некрасову (он хлопотал о ее публикации перед цензором В. Н. Бекетовым), и напомнила ему о рылеевской формуле (см.: Гаркави А. М. Чернышевский и стихотворение Некрасова «Поэт и гражданин». - В кн.: Н. Г. Чернышевский. Статьи, исследования и материалы, вып. 5. Саратов, 1968, с. 54–57).
Кадеты - воспитанники дворянских военно-учебных заведений.
Предводитель - губернский или уездный предводитель дворянства, выборные административные должности.
Плантатор - здесь: помещик, живущий в своем имении.
Хоть мало, И среди нас судьба являла Достойных граждан… - Против этих строк (печатавшихся с вариантом: вместо «среди нас» - «в наши дни») в Экз. авт. ГПБ переписчик сделал пометку: «Здесь видели намек на судьбу декабристов». Впрочем, надо полагать, что Некрасов имел в виду не только декабристов, но и петрашевцев и других революционеров, подвергшихся репрессиям со стороны царского правительства.
Клянусь, я честно ненавидел! Клянусь, я искренно любил! - Н. Г. Чернышевский, усмотревший в этих стихах автопризнание Некрасова, писал ему 5 ноября 1856 г.: «…Вы говорите не о любви К женщине, а о любви к людям - но тут еще меньше права имеете Вы унывать за себя:»
Клянусь, я честно ненавидел!
Клянусь, я искренно любил!
Не вернее ли будет сказать Вам о себе:
…я честно ненавижу!
…я искренно люблю!
(Чернышевский, т. XIV, с. 324).
Год написания: 1855-1856