Родословная аксаковых. Дворянский род аксаковых. Отрывок, характеризующий Аксаковы

«История предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь отечество»

Н.М. Карамзин

Род Аксаковых находится в числе известных родов, принадлежащих к древнему дворянству. Он давно привлекал значительное внимание исследователей, которое было обусловлено с одной стороны той заметной ролью, которую играли его представители в общественной и культурной жизни России середины — второй половины XIX века, а с другой — фактором благоприятной случайности. Многие отечественные генеалогические справочники остались незавершенными, поэтому сложилась ситуация, когда лучше были изучены роды, фамилии которых начинаются с первых букв алфавита. Всего в отечественной историографии опубликовано 8 поколенных росписей Аксаковых, и это весьма высокий показатель.

В сохранившейся описи церковного имущества от 16 февраля 1893 года, составленной членом Консистории протоиереем А. Некрасовым, Аксаковы упомянуты как дарители и попечители Успенского и Троицкого храмов села Завидово Конаковского района Тверской области. Протоиерей о. Валерий (В.Д. Ильин) и А.С. Кулешов. Фото 2003 года.

Изучение Аксаковых было начато одним из основоположников научной генеалогии в России — князем П.В. Долгоруковым. Он опубликовал первую роспись рода в справочнике «Российская родословная книга». Она была основана на данных Бархатной книги и содержала минимум биографических сведений. Значительно более подробное родословие подготовил В.В. Руммель. На нем основывались все последующие исследователи семьи.

В начале XX века появилось несколько публикаций родословных отдельных ветвей рода. Поколенная роспись тульских Аксаковых опубликована графиней Н.М. Соллогуб. Родословие уфимско — самарской ветви подготовил А.А. Сиверс. В неописанной части его архива, хранящейся в отделе нумизматики Государственного исторического музея, сохранились черновые материалы, показывающие, что работа над росписью продолжалась и после ее публикации в 1913 г., по крайней мере — до конца 1930-х годов, поскольку в ней отмечен факт смерти военного летчика — истребителя Михаила Георгиевича Аксакова (расстрелян 10.02.1938 г.). Поколенная роспись московской ветви готовилась для «Родословной книги дворянства Московской губернии», которая не была опубликована, ее рукопись сохранилась в фонде известного генеалога В.И. Чернопятова.

В эмиграции родословие Аксаковых публиковалось дважды. Первый раз оно было составлено генеалогом — любителем Н.Н. Мазараки и задумывалось как продолжение росписи В.В. Руммеля, которая была дополнена не только по печатным сведениям, но и данными, полученными от представителей рода, оказавшихся в эмиграции. Родословие Аксаковых имеется также в фундаментальном труде «La noblesse de Russie» Н.Ф. Иконникова, выходившем на французском языке двумя изданиями: в 1930-1940-е годы и в 1950-1960-е годы.

После возвращения Троицкого храма церкви среди разбросанных памятников были обнаружены надгробия дворян Аксаковых. Протоиерей о. Валерий (В.Д. Ильин), М.М. Аксаков и А.С. Кулешов. Фото 2003 года.

Несмотря на обилие родословных, нельзя признать, что Аксаковы изучены в генеалогическом отношении в полном объеме. Во всех публикациях недостаточно использовались архивные материалы, встречались пропуски и фактические ошибки. Особенно слабо в историографии проблемы представлен XX век, сведения о котором носили отрывочный и неточный характер.

Наряду с сугубо генеалогическими работами, еще в конце XIX века начало формироваться другое направление изучения семьи Аксаковых — литературно — философское. Появились исследования, в названии которых фигурировало генеалогическое понятие «семья», но которые не могут быть причислены к родословным исследованиям. В них рассказывалось только об одной ветви рода, уфимско — самарской. По сути, это было собрание литературно — философских очерков о Сергее Тимофеевиче Аксакове и его ближайших потомках — Иване Сергеевиче, Константине Сергеевиче и др.

Сведения о роде были сведены к минимуму и часто оказывались поверхностными. Это направление изучения Аксаковых продолжает развиваться и в настоящее время. В последние годы наряду с традиционным славянофильским уклоном оно дополнилось попытками изучать родовую специфику культуры, сложившуюся в семье Аксаковых, как феномен и квинтэссенцию дворянской культуры в целом.

В 1920-е годы была предпринята попытка дать характеристику роду Аксаковых в медико-биологическом отношении. В то время получили распространение работы генетико-евгенического направления, в которых авторы, опираясь на генеалогические данные, изучали механизм наследования талантов и способностей в какой-либо семье. В «Русском евгеническом журнале» была опубликована подобная статья генетика А.С. Серебровского, посвященная Аксаковым.

Несколько популярных очерков об Аксаковых, в которых кратко затрагивались судьбы членов рода в XX веке, появилось в 1960-е – 1980-е годы. Большой вклад в изучение уфимско — самарской ветви рода внесли исследователи Г.Ф. и З.И. Гудковы, которые, основываясь на тщательном изучении уфимских, самарских и иных местных архивов, смогли сделать множество фактологических уточнений в родословной. Они не ограничились изучением только Аксаковых, а проследили их родство по женским линиям, благодаря чему наиболее полно воссоздали круг родственного общения. Изучение свойственных связей Аксаковых было продолжено в ряде других работ.

Сведения об Аксаковых в XX веке практически исчерпывались краткими биографиями в справочниках и популярных журналах, рецензиями на воспоминания Татьяны Александровны (ур. Сиверс), а также небольшими экскурсами в общих трудах о роде.

В последнее время была подготовлена серия статей, посвященных калужско — московской ветви Аксаковых, в которых введен в научный оборот неизвестный ранее архивный материал и впервые приведены сведения о судьбах членов рода, оставшихся в СССР и осевших в США, Болгарии, Германии, Югославии, Франции, Аргентине, Австралии и других странах мира.

Изучение истории рода Аксаковых в XX веке основывалось на широком круге опубликованных и архивных источников.

Были привлечены материалы более 15 центральных (Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный архив литературы и искусства, Российский государственный архив древних актов, Российский государственный военно-исторический архив, Российский государственный военный архив, Российский государственный исторический архив), региональных (Государственный архив Калужской области, Государственный архив Ярославской области, Государственный архив Тульской области, Центральный исторический архив г. Москвы и др.) и ведомственных архивов (Архив Президента Российской Федерации, Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации, архивы Управлений Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Саратовской и Калужской областям, по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области), а также материалы семейных архивов представителей рода и их потомков по мужской и женской линиям: Михаила Михайловича Аксакова, Ирины Сергеевны Аксаковой, Ольги Борисовны Бредихиной (ур. Шереметевой), Владимира Ивановича Рожкова, Анны Васильевны Антошко, Михаила Ивановича Сабсая, Натальи Константиновны Телетовой, Алексея Николаевича Юматова (все — Россия), Екатерины Дмитриевны Аксаковой и Николая Николаевича Юматова (все — Франция), Алексея Владимировича Львова (Австралия), Марины Александровны Аксаковой (ур. Гершельман — Аргентина). Использовались материалы, хранящиеся в библиотеках (Отдел рукописей Российской государственной библиотеки, библиотека Мемориального дома-музея С.Т. Аксакова в Уфе, библиотека Калужского областного краеведческого музея), музеях (Государственный музей А.С. Пушкина, Центральный музей авиации, Государственный историко-художественный и литературный музей — заповедник «Абрамцево» и др.).

Среди изученных материалов особое значение имеют послужные и формулярные списки Аксаковых, находившихся на государственной и военной службах. Они содержат подробную информацию о получении чинов, назначениях на должности, наградах, участии в боевых действиях, составе семьи и землевладении. В ходе работы над данной темой было выявлено 9 подобных списков (Владимира Николаевича, Георгия Николаевича, Павла Николаевича, Бориса Сергеевича, Григория Сергеевича Аксаковых и др.), которые помогли существенно уточнить опубликованные ранее биографические сведения.

Другой группой источников являлись материалы дворянских депутатских собраний, в которых сохранились документы о внесении Аксаковых в губернские родословные книги. Эти материалы разнообразны в видовом отношении (прошения, определения собраний, указы Правительствующего Сената и др.), они дают информацию о юридическом признании представителей рода в дворянском достоинстве, помогают более четко идентифицировать ветви рода и т.д. Были использованы материалы Калужского, Московского, Оренбургского, Рязанского, Тульского дворянских депутатских собраний. Они сохранились в региональных архивах и в фонде Департамента герольдии Правительствующего Сената в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге.

Стараниями митрофорного протоиерея о. Валерия (В.Д. Ильина) надгробия Аксаковых вновь установлены на своих местах между алтарями Успенского и Троицкого храмов. Фото 2003 года.

В делах о внесении Аксаковых в губернские родословные книги в числе прочих документов были выявлены документы гражданского состояния: выписки из метрических книг о рождениях, бракосочетаниях и смертях. Аналогичные записи обнаружены также в метрических книгах различных калужских церквей, сохранившихся в фонде Калужской духовной консистории. Они позволили не только уточнить даты жизни представителей рода, но и более четко выявить круг родственных связей и семейных взаимоотношений. К этой группе архивных материалов примыкают сведения из опубликованных в начале XX века некрополей.

Важным источником исследования явились судебно-следственные дела Аксаковых, относящиеся к 1930-м годам (например, дело Михаила Георгиевича Аксакова). Кроме биографических сведений об обвиняемом, в них содержится информация о родственниках и взаимоотношениях с ними. Однако использование судебно-следственных дел в качестве источника возможно лишь с учетом определенной степени достоверности, устанавливаемой в результате критического анализа их содержания. Источники личного происхождения.

Среди источников личного происхождения особое место занимают воспоминания Татьяны Александровны Аксаковой (1892-1981гг.), дочери известного историка, генеалога и нумизмата Александра Александровича Сиверса, жены Бориса Сергеевича Аксакова. Они были написаны в 1945-1970 годах и охватывают события первой половины — середины XX века. В них содержится обширная информация о судьбах представителей многих московских, петербургских, калужских дворянских родов. Для изучения истории Аксаковых мемуары интересны сведениями о Борисе Сергеевиче Аксакове, его ближайших родственниках, круге их знакомств.

Воспоминания Татьяны Александровны публиковались дважды, первый раз — в Париже в 1988 году (в издании имелись серьезные текстуальные недочеты), второй — в Москве в 2005 году. Фрагменты из мемуаров неоднократно публиковались в 1990-е — 2000-е годы.

Издание 2005 года осуществлено в соответствии с правилами, выработанными современной археографией для научных изданий. Текст источника был сверен с рукописями и авторизированными машинописными вариантами, которые хранились в личном архиве Ольги Борисовны Бредихиной (ур. Шереметевой), сводной сестры Т.А. Аксаковой, и в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки. Он дополнен ранее не публиковавшимися фрагментами, материалами следственного дела Т.А. Аксаковой 1935 года и иконографическим рядом, включающим около 200 редких фотографий.

Изучались также записи и личная переписка между членами рода Аксаковых, находящиеся в частных собраниях и государственных хранилищах.

К вспомогательным источникам относятся: неопубликованные источники из Российского государственного архива древних актов, Тысячная книга 1550 года и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI века, боярские списки второй половины XVI — первой половины XVII веков, новгородские писцовые книги XVI века, жалованные грамоты XVI-XVII веков, разрядные и боярские книги XV-XVII веков, две росписи 1686 года, поданные Аксаковыми в Разрядный приказ после отмены местничества, дворцовые разряды XVI-XVII веков, и др.

Надгробие Василия Николаевича Аксакова, обнаруженное в 2003 году между Успенским и Троицким храмами села Завидово Тверской области. Фото 2003 года.

Они помогли реконструировать историю рода, дать характеристику служебной деятельности Аксаковых, проследить историю их земельных владений, показать социальный статус, уточнить стратификацию рода по ветвям и т.д.

Кроме письменных материалов были использованы вещественные источники. Прежде всего, это надгробия Аксаковых, сохранившиеся между Троицким и Успенским храмами села Завидово Конаковского района Тверской области, обнаруженные, изученные и впервые опубликованные нами в 2003 году. Они принадлежат владевшему селом в начале XIX века отставному капитану Василию Николаевичу Аксакову и его семье. Надписи на надгробиях принадлежат к эпиграфическим источникам.

Каменный Успенский храм был построен во второй половине 1610-х — начале 1620-х годов. Впервые он упомянут в 1623 году в писцовой книге Клинского уезда. Стоящий рядом Троицкий храм был выстроен в 1787 году на месте деревянного Михайло-Архангельского, утраченного в XVI веке. Между этих церквей напротив алтаря, в самом почетном месте и покоятся титулярный советник Василий Николаевич Аксаков, его предки и потомки.

В советское время Успенский храм оставался действующим, а в Троицком храме было организовано стеклодувное производство по выпуску елочных игрушек, отходы от которого на долгие десятилетия погребли под собой могилы Аксаковых. Лишь сейчас стараниями настоятеля храма митрофорного протоиерея о. Валерия (Валерия Дмитриевича Ильина) надгробия были отрыты и установлены на прежние места.

При исследовании некрополя были обнаружены некоторые любопытные факты. Например, оказалось, что один из сыновей Василия Николаевича, Сергей Васильевич Аксаков, который по архивным документам похоронен на городском кладбище г. Клина, покоится рядом с отцом на церковном кладбище села Завидово. Помимо надписи на надгробном камне, его имя фигурирует и в описи церковного имущества от 16 февраля 1893 года, как дарителя и председателя попечительства завидовского храмового комплекса.

К другому любопытному историческому факту можно отнести надпись на надгробном камне самого Василия Николаевича Аксакова.

В трудах П.В. Долгорукова, В.В. Руммеля, В.В. Голубцова, Б.А. Воронцова-Вельяминова и др., в разных формах излагается версия, что в поколенной росписи фамилий, берущих начало от знатного варяжского князя, к которым относятся и Аксаковы, имеются пропуски поколений. Тем самым ставится под сомнение возможность долгожительства представителей рода.

Князь Петр Владимирович Долгоруков в «Российской родословной книге» от 1857 года полагает, что если допустить, что между родоначальником фамилии на Руси Шимоном и его праправнуком Протасием Федоровичем всего три поколения и на них приходится около 200 лет, то возраст каждого из бояр должен был быть весьма почтенным. Это, по мнению автора, маловероятно.

С данным выводом не согласен Сергей Иванович Воронцов-Вельяминов. В историко-генеалогическом очерке «Род дворян Воронцовых-Вельяминовых», которые также как и Аксаковы берут свое начало от знатного варяжского князя, в пользу своей версии он приводит ссылки на церковные источники, доказывая возможность долгожительства потомков Шимона.

Обнаруженная в 2003 году надгробная надпись удостоверяет, — титулярный советник Василий Николаевич Аксаков, скончавшийся 4 апреля 1857 года, прожил свыше ста лет! Это наглядно иллюстрирует, что отдельные представители данного рода имели почти вековой возраст.

Интересен и еще один факт, который можно привести в пользу высказанной версии, — первый ребенок у Василия Николаевича от второго брака (а от второй жены у него было два сына и две дочери) родился, когда ему было около 70 лет!

К вещественному типу принадлежат также обнаруженные нами у представителей рода перстни с гербами и матрица гербовой печати, позволившие уточнить вопросы, связанные с гербом Аксаковых, в том числе, с его бытованием в XX в. как в России, так и в эмиграции.

При изучении истории рода Аксаковых привлекались также изобразительные источники, которые можно разделить на следующие группы: изображения родового герба, портреты представителей рода, виды и планы усадеб. Подавляющее большинство этих источников было обнаружено в семейных архивах представителей рода, находящихся в их личной собственности.

Успенская церковь храмового комплекса села Завидово Конаковского района Тверской области является одной из самых ранних каменных построек после смутного времени. Впервые она упомянута в 1623 году в писцовой книге и оставалась действующей до и после октября 1917 года. Служба прерывалась лишь на несколько лет в первой половине 1950-х годов. Фото 2004 года.

Восстановленная Троицкая церковь храмового комплекса села Завидово Конаковского района Тверской области, где в советское время размещалось стеклодувное производство елочных игрушек, отходы которого на многие годы скрыли надгробия дворян Аксаковых. Фото 2006 года.

Кулешов Андрей
Среда, 9 Сен, 2009 - 10:24

Акса́ковы (в старину Оксаковы ) - русский дворянский род , один из многих, претендовавших (по баснословию XVII века) на происхождение от знатного варяга Шимона .

История

В родословцах основоположником рода показан Иван Фёдорович Оксак (в тюркских языках это прозвище означает «хромой»), принадлежавший якобы к боярскому клану Вельяминовых . Его потомки в XVI-XVII веках служили воеводами, стряпчими, стольниками, были в московских дворянах и были жалованы за свою службу поместьями от московских государей:

Фёдор Дмитриевич Оксаков - внук Ивана Оксака
- Михаил Фёдорович Низенький - воевода в Новгороде-Северском и Стародубе
  - Протасий Михайлович - воевода в Старой Руссе ; владел землями в Московском уезде
    - Семён Протасьевич - воевода в Каргополе в 1667-1668 гг.
      - Пётр Семёнович (1662 - после 1732) - служил в Новоторжском полку, отставной подполковник, принимал участие во Втором Азовском походе 1696 года
      - Дмитрий Семёнович - капитан
        Пётр Дмитриевич - бригадир, действительный камергер, статский советник; с 1740 года - вице-губернатор в уфимской провинции
        Андреян Петрович - поручик; владел сельцом Савинки Михайловского уезда Рязанской губернии; определением Рязанского дворянского депутатского собрания от 22.11.1796 г. внесён в VI часть дворянской родословной книги Рязанской губернии
      - Иван Семёнович Меньшой (1679-1735) - воевода в Клину (1735)
        Николай Иванович (ок. 1721-1798) - племянник предыдущего, землевладелец в Клинском уезде Московской губернии; его потомки были внесены в VI часть дворянской родословной книги Московской губернии
        Николай Васильевич (1829-1902) - внук предыдущего, лесничий (в Калужской, затем - Костромской и Ярославской губерниях)
        Сергей Николаевич (1861-1917) - гласный от Козельского уезда Калужского губернского земского собрания
        Сергей Сергеевич (1899-1987) - активный участник РОВС
        
        Владимир Николаевич (1863-1916) - подполковник, севский уездный воинский начальник
        
        Георгий Николаевич (1873-1914) - судебный пристав в Калужской губернии
        Михаил Георгиевич (1903-1938) - военный лётчик Красной армии
    - Михаил Протасьевич - с 1703 года «отставной стольник, живущий в Москве для посылок»
      - Алексей Михайлович (ум. в 1772) - капитан артиллерии
        Иван Алексеевич - артиллерии полковник
        Николай Иванович (ок. 1784-1848) - алексинский уездный предводитель дворянства (1832-1837); определением Тульского дворянского депутатского собрания от 16.02.1825 г. вместе с женой и сыновьями внесён в IV часть дворянской родословной книги Тульской губернии ; имел также земли в Рязанской и Костромской губерниях; был женат на дочери действительного тайного советника Петра Степановича Валуева , Прасковье
        Пётр Николаевич (1820-1880)
        Николай Петрович (1848-1909) - русский публицист, прозаик, поэт, историк, богослов
        
        Александр Петрович (1850 - не ранее 1917) - русский публицист, литератор
  - Фёдор Михайлович - воевода во Владимире ; владел землями в Устюжском уезде
  - Юрий Михайлович - воевода в Костроме
    - - Иван Алексеевич (ок.1752 - после 1801) - премьер-майор, Георгиевский кавалер (1794)
Иван Александрович Оксаков (ум. не позже 1586) - внук Ивана Оксака
- Леонтий Иванович - воевода в Воронеже и Пскове, Брянске, Нижнем Новгороде
- Юрий Иванович - воевода в Великих Луках и Рыльске
  - Михаил Юрьевич - убит в 1577 году в ливонском походе
    - основатель арзамасской ветви Аксаковых Никифор (Бауш) Михайлович (1574-1620)
      - Иродион Иванович Аксаков (ум. 1730) - правнук предыдущего, помещик Арзамасского уезда
        Николай Иванович (1730-1802) - внук предыдущего, губернатор в Смоленске и Ярославле , действительный тайный советник, член Военной коллегии
        Михаил Николаевич (1757-1818) - сенатор, генерал-лейтенант , член Военной коллегии
  - Даниил Юрьевич
    - Иван Данилович
      - Еремей (Любим) Иванович (до 1613-1672) - дворянин московский
        основатель симбирской ветви Аксаковых Алексей Еремеевич Аксаков (ум. 1680) - праправнук Юрия Ивановича; в 1672 году уже владел землями в Симбирском уезде , владелец имения Троицкое
        Надежда Ивановна (1747-1806) - правнучка предыдущего, жена коменданта Симбирска Михаила Максимовича Куроедова, хозяйка богатой усадьбы Чуфарово (выведена у С. Т. Аксакова под именем Прасковьи Ивановны Куролесовой)
        
        Степан Михайлович (1724-1797) - двоюродный брат предыдущей, основатель села Ново-Аксаково в Оренбургской губернии; женат на Ирине Васильевне Неклюдовой
        Тимофей Степанович (1759-1837) - прокурор Уфимского верхнего земского суда, основатель деревни Пёстровка ; от двоюродной тётки, Надежды Ивановны Куроедовой, ему перешло село Надеждино ; жена - Мария Николаевна Зубова
        Надежда Тимофеевна (1793-1887) - жена математика Г. И. Карташевского ; владелица мызы Кобрино
        
        Сергей Тимофеевич (1791-1859) - прозаик, мемуарист, театральный и литературный критик, владелец усадьбы Абрамцево
        Константин Сергеевич (1817-1860) - литератор, историк и лингвист, идеолог славянофильства
        
        Григорий Сергеевич (1820-1891) - уфимский и самарский губернатор
        Сергей Григорьевич - коллежский секретарь
        Аксаков, Сергей Сергеевич (1890/1891-1968) - русский советский композитор
        
        Иван Сергеевич (1823-1886) - литератор, редактор и издатель, идеолог славянофильства
        
        Вера Сергеевна (1819-1864) - мемуаристка
        
        Николай Тимофеевич (1797-1882), действительный статский советник, брат Сергея Тимофеевича
        Александр Николаевич (1832-1903), сын предыдущего, спирит и медиум
Семён Александрович Оксаков - внук Ивана Оксака, воевода в Стародубе (1564-1565).

По воспоминаниям С. Т. Аксакова , «древность дворянского происхождения была коньком моего дедушки, и хотя у него было сто восемьдесят душ крестьян, но, производя свой род, бог знает по каким документам, от какого-то варяжского князя, он ставил своё семисотлетнее дворянство выше всякого богатства и чинов».

После Октябрьской революции семья Аксаковых была представлена в СССР отставным поручиком Борисом Сергеевичем Аксаковым (1886-1954) и его женой Татьяной Александровной , которая оставила интересные мемуары.

Напишите отзыв о статье "Аксаковы"

Литература

Аксаковы: семейная энциклопедия / Под ред. С. М. Каштанова . - М . : РОССПЭН, 2015. - 536 с. - ISBN 978-5-8243-1953-8 .
Кулешов А. С.
Кулешов А. С. Наумов О. Н. Аксаковы. Поколенная роспись. - Москва: Территория, 2009.
Durkin A. R. Sergei Aksakov and Russian Pastoral. - New Brunswick, 1983.
Анненкова Е. И. Аксаковы. - СПб. : Наука, 1998. - (Преданья русского семейства).
Кошелев В. Век семьи Аксаковых // Север. - Петрозаводск, 1996. - № 1-4 .
Лобанов М. П. Сергей Тимофеевич Аксаков. - М .: Молодая гвардия, 1987. - (Жизнь замечательных людей).
Машинский С. И. С. Т. Аксаков. Жизнь и творчество. - М ., 1973.
Долгоруков П. В. Российская родословная книга . - СПб. : Тип. 3 Отд. Собств. Е. И. В. Канцелярии, 1857. - Т. 4. - С. 44.
Руммель В. В. , Голубцов В. В . Родословный сборник русских дворянских фамилий . - Т. 1. - С. 20-30.
Сиверс А. А. Генеалогические разведки. СПб. 1913. Вып. 1, глава «Аксаковы». - С. 90-98.

Ссылки

Назаров В. Л.

Отрывок, характеризующий Аксаковы

– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!

В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu"on a pu avoir envers vous, pensez que c"est votre pere… peut etre a l"agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n"oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c"est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l"espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.

АКСАКОВЫ

Писатели-патриоты

Писатели Аксаковы происходили из древнего дворянского рода и прославились своей любовью к Родине, которая проявлялась как в повседневной жизни, так и в литературных произведениях, будь то стихотворения или повести, серьезное научное исследование или газетная передовица.

Тимофей Степанович Аксаков служил прокурором Верхнего земского суда в Уфе, а его отец вместе с семьей и крестьянами перебрался в Оренбургскую губернию из Симбирской и обосновался в имении Новое Аксакове.

У Тимофея Степановича было двое детей - дочь и сын Сергей. Сережа поступил в Казанскую гимназию в 1801 году, а в 1805 был принят в только что открытый Казанский университет.

В университете у Сергея Тимофеевича обнаружился интерес к литературе и он попробовал сочинять сам. Его первые стихотворные произведения были напечатаны в студенческом журнале. В 1807 году С. Аксакова приняли в «Общество вольных упражнений в российской словесности» при университете. Увлекался он и театром, принимал участие в студенческих спектаклях, а попав на спектакли гастролировавшего в Казани П.А. Плавилыцикова, он просто «заболел» театром.

Приехав в 1808 году в Петербург, Сергей Тимофеевич поступил на службу в комиссию по составлению законов. Но его интересы сосредоточивались на литературе и театре - и в этом кругу молодой Аксаков быстро завел обширные знакомства. В это же время в столице состоялся его литературный дебют: журнал «Русский вестник» напечатал басню С. Аксакова «Три канарейки». Занимался он и переводами: «Школа мужей» Ж.-Б. Мольера, «Филоктет» Софокла по французскому переводу Лагарпа.

В 1816 году Сергей Тимофеевич женился на Ольге Семеновне Заплатиной, дочери суворовского генерала, и его семья стала быстро расти: сын Константин, дочь Вера, еще сыновья - Григорий и Иван. Всего у Аксаковых было десять детей. Родители уделяли большое внимание их воспитанию, отношения в семье все были очень теплыми, а атмосфера пропитана духовностью и любознательностью.

Весной 1821 года С.Т. Аксакова избрали в действительные члены «Общества любителей российской словесности» при Московском университете. С 1826 года Аксаковы стали постоянно жить в Москве.

Сергей Тимофеевич устроился цензором в Московском цензурном комитете. Во времена реакции требования к его работе были очень высокими, и избежать ошибок было невозможно. Так, в 1832 году разразился скандал из-за пропущенной Сергеем Тимофеевичем книжки И. В. Проташинского «Двенадцать спящих будочников». Дело дошло до царя, и Николай I отстранил Аксакова от цензорской должности.

С 1833 года бывший цензор стал инспектором Константиновского землемерного училища, при преобразовании которого в Межевой институт он стал его первым директором (1835–1838).

Но по-прежнему круг интересов Аксакова составляли литература и театр. В доме установился день дружеских встреч друзей, так называемые «аксаковские субботы», на которых бывали М.Н. Загоскин и А.И. Писарев, М.П. Погодин и Н.И. Надеждин, М.С. Щепкин и П.С. Мочалов, М.Г. Павлов. Бывал у Аксаковых и Н.В. Гоголь.

Вершиной раннего творчества С.Т. Аксакова стала небольшая повесть «Буран», в которой наметилась характерная для писателя манера описания переживаний человека через его восприятие природы, переданное в биографическом аспекте.

Появлявшиеся впоследствии книги развивали мастерство писателя. Огромный успех имели «Записки об уженье рыбы» (1847), побудившие автора написать «Записки ружейного охотника Оренбургской области» (1849).

Пятидесятые годы стали для Сергея Тимофеевича тяжелым испытанием. Он болезненно пережил смерть Гоголя. Болью в его сердце отозвалось и поражение русских войск в Восточной войне 1853–1855 гг. Но несмотря на все огорчения и потери, Сергей Тимофеевич упорно работает, и в период с 1856 по 1858 г. выходят книги, с которыми, он, собственно, и вошел в историю литературы: «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука» и «Литературные и театральные воспоминания». Кроме художественных и литературных достоинств они обладают ценностью и как исторические документы.

В последний год жизни С.Т. Аксакова увидели свет «Собирание бабочек» и «Встречи с мартинистами». Умер Сергей Тимофеевич Аксаков в Москве в ночь на 30 апреля 1859 года. Особенно тяжело переживал смерть отца старший сын, Константин Сергеевич, который на нервной почве даже заболел чахоткой.

Константин Сергеевич, как и отец, рано почувствовал позыв к творчеству. Свои первые стихи он написал лет в 10–12, а в 15 он уже дебютировал в печати.

В 1832–1835 гг. он учился в Московском университете на словесном отделении и входил в кружок студентов и молодежи, объединившихся вокруг Н.В. Станкевича. Уже тогда он готовился к участию в общественной деятельности. Входивший в кружок Станкевича В.Г. Белинский привлек К.С. Аксакова к сотрудничеству в газете «Молва» и журналах «Телескоп», «Московский наблюдатель» и «Отечественные записки».

Это было время увлечения Константина Сергеевича немецким романтизмом, поэтикой видений, грез и тайн. Он отдал дань традиции романтиков, посетив Германию и Швейцарию в 1838 году, а вернувшись, увлеченно переводил немецких поэтов.

Жизнь Константина Сергеевича перевернули две прочитанные им статьи - «О старом и новом» А.С. Хомякова и «В ответ А.С. Хомякову» И. В. Киреевского. Аксаков забросил свои переводы и включился в полемику, став одним из идеологов славянофильства. Пропагандируя свои идеи, он даже в одежде отказался от всего, принесенного с запада - сюртуков, шляп, фраков… Он сшил себе длиннополый зипун «святославку» и головной убор «мурмолку» и отпустил бороду, считая, что она «есть часть русской одежды». Одеваясь таким образом, он стал появляться в обществе, а иногда надевал еще сапоги и красную рубаху. Общественный резонанс был огромен. Молодые люди стали наряжаться в «мурмолки» и отращивали бороды. Однако «мурмолки» царили недолго: в 1849 году правительство, напуганное революционным движением в Европе и усмотревшее во внешних проявлениях известный образ мыслей, специальным циркуляром запретило дворянам ношение бород, а с братьев Аксаковых были взяты специальные расписки, в которых они обязывались не появляться в общественных местах «в русской одежде».

У славянофилов были большие трудности с изданием своих произведений, и многие из них ходили в списках. Константин Сергеевич увидел выход в преподавательской деятельности, считая, что с кафедры он сможет донести свои идеи до общественности. Для исполнения задуманного он защитил на степень магистра русской словесности диссертацию «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка». Но в Московском университете места на кафедре не оказалось, а от места в Киевском университете он решительно отказался, т. к. одна мысль о возможности разлуки с родителями была ему невыносима.

Чтобы иметь возможность хоть каким-то образом выразить свои мысли, обратился к русской истории и ее древнейшему периоду: «Родовое или общественное явление было „изгой“?», «О древнем быте у славян вообще и у русских в особенности», «О состоянии крестьян в Древней, Руси»; занимается филологическими исследованиями («О русских глаголах»).

После смерти Николая I цензура несколько ослабла, и славянофилы получили разрешение издавать журнал «Русская беседа» и газету «Молва», активным сотрудником которых стал Константин Сергеевич - Аксаков. Его публицистическая деятельность была яркой, но непродолжительной. «Русская беседа» незаметно «умерла», а «Молву» закрыли после язвительной статьи К.С. Аксакова «Опыт синонимов. Публика - народ».

Константин Сергеевич снова занялся филологией, увлеченно работая над «Опытом русской грамматики» и считал этот труд главным делом своей жизни. К сожалению, «главный труд» не был закончен, т. к. вскоре после смерти отца до того полный сил и имевший богатырско телосложение Константин Сергеевич начал таять на глазах и спустя всего полтора года умер на острове Занте. Иван Сергеевич перевез его тело в Москву, и прах Константина Сергеевича был похоронен в Москве рядом с отцом.

Иван Сергеевич Аксаков был третьим сыном Сергея Тимофеевича. Он закончил Петербургское Императорское училище правоведения, где готовили кадры для министерства юстиции, и поступил на службу в Уголовный департамент Московского сената. Он очень серьезно относился к своим обязанностям, работая по 16–17 часов в сутки. Но даже при таком каторжном труде он находил время для сочинительства (писал стихи) и исполнения сыновних обязанностей. Иван Сергеевич был преданным сыном и никогда не забывал о родителях. Даже находясь в отъезде, он каждые три дня писал им письма, в которых подробно рассказывал о том, где был, с кем встречался, что обратило на себя его внимание. Письма и стихи были как бы своеобразной отдушиной для него в рутине служебных дел.

Летом 1846 года Иван Сергеевич попытался опубликовать сборник своих произведений, но когда увидел, что сделал с его творениями цензор, понял, насколько он был наивен. В дальнейшем он печатал отдельные стихотворения в славянофильском «Московском литературном и ученом сборнике», в «Современнике». Его поэзия носила ярко выраженный гражданский характер и явилась предвозвестницей поэзии Н.А. Некрасова.

В 1849 году Ивана Сергеевича арестовали по подозрению в участии в тайном обществе, но никакого общества не обнаружили и, продержав Аксакова четыре дня под стражей, отпустили под негласный надзор полиции. Чтобы у Ивана Сергеевича не было времени и возможности славянофильствовать и осуждать столичное общество, ему нашли работу скучную и сложную: провести ревизию всего городского хозяйства Ярославской губернии, дать полное статистическое и топографическое описание недвижимого имущества и поземельной собственности, состояния служб, бюджета, промышленности, ремесел, делопроизводства и т. д. На выполнение этого задания ушло два года.

В январе 1851 года Аксаков был вынужден объясниться с министром внутренних дел по поводу своей поэмы «Бродяга», результатом которого стала отставка Ивана Сергеевича, навсегда расставшегося с государственной службой.

В 1852 году он издает первый том «Московского сборника» и отрывки из «Бродяги». Обе публикации вызвали недовольство цензуры, второй том сборника запретили, а рукопись конфисковали. Аксакову было лично государем велено представлять свои произведения в Главное управление цензуры в Петербурге, что было равносильно запрету печататься.

В 1853 году по просьбе Географического общества описать украинские ярмарки Иван Сергеевич уехал на Украину, где провел почти год.

«Исследование о торговле на украинских ярмарках» было удостоено большой медали Общества и «половинной» премии Академии наук. Во время Крымской войны, 18 февраля 1855 года, Аксаков записался в Серпуховскую дружину Московского ополчения, с которой дошел до Бессарабии, но принять участия в боевых действиях ему не довелось.

В 1857 году Иван Сергеевич поехал за границу, был в Мюнхене, Париже, Неаполе, Берне, Цюрихе. Тайно он посетил Лондон, где встретился с Герценом, и в последующие годы в герценовских изданиях появлялись статьи Ивана Сергеевича за подписью «Касьянов».

Вернувшись на родину, Иван Сергеевич издавал журнал «Русская беседа» и газету «Парус». Но журнал выходил нерегулярно, а «Парус» закрыли после выхода второго номера. В январе 1860 года Иван Сергеевич отправился в путешествие по славянским странам.

Вернувшись, он активно включился в общественную жизнь России: издает газеты «День» и «Москва», пишет для них передовицы, охватывая весь круг проблем внешней и внутренней политики правительства. Издание этих газет было нерегулярным и в конце концов прекратилось.

В 1872–1874 гг. И.С. Аксаков был председателем «Общества любителей российской словесности» при Московском университете. Он возглавлял «Московское славянское благотворительное общество», непосредственно участвовал в оказании помощи Сербии и Черногории, воевавших против Турции. С началом русско-турецкой войны 1877–1878 гг. он помогал болгарским дружинам, собирал средства для приобретения и переправки им оружия.

На собрании «Московского славянского благотворительного общества» Иван Сергеевич позволил себе резко критиковать решения Берлинского конгресса и позицию на нем русской делегации, за что сам Аксаков незамедлительно был выслан из Москвы, а славянские благотворительные общества - распущены.

Славянские народы высоко оценили деятельность И.С. Аксакова: его именем названы улицы в Софии и Белграде.

«Каждый мыслящий и чувствующий человек просто обязан сохранить память о тех, кого он знал. Только когда будут известны многие жизни людей, можно написать историю народа и человечества» А.А. Зимин В генеалогическом сознании русского дворянства большое место занимали легенды, которые декларировали происхождение родов. Во многих случаях они сводились к сказаниям о выезде из-за границы на Русь знатного иностранца, который занимал высокое положение в среде служилого сословия. Имелась подобная легенда и у Аксаковых, чей род был благословлен преподобным Феодосием Печерским в XI веке и происходил, как утверждает ряд исследователей, от внука шведского короля Олафа I «знатного варяжского князя» Шимона, в крещении Симона, который приехал в Киев к князю Ярославу Мудрому с трехтысячной дружиной в 1027 году. Согласно родословцам, от Шимона происходили шесть фамилий: Вельяминовы, Воронцовы, Воронцовы-Вельяминовы, Аксаковы, Исленьевы и Башмаковы. Происхождение от шведского королевского рода впрямую источниками не подтверждается, но и не опровергается, однако древность перечисленных семей сомнения не вызывает. Непосредственно Аксаковы выделились из рода Вельяминовых в XV веке. Основателем рода являлся Иван Федорович Вельяминов по прозвищу Аксак (ранее писался Оксак). Это слово в переводе с тюркского означает «хромец» и, возможно, указывало на физический недостаток обладателя. Вскоре после выделения рода, в начале XVI века произошла его стратификация на ветви. В источниках отмечено, что родоначальник Аксаковых Иван Федорович Вельяминов имел четырех сыновей: Ивана, Александра, Дмитрия и Василия. В настоящее время сохранились потомки двух ветвей. От Александра Ивановича Аксакова берет свое начало ветвь, которая в дальнейшем стала уфимско-самарской, а от Дмитрия Ивановича Аксакова – ветвь, ставшая калужско-московской. Территориальная локализация ветвей обозначилась в конце XVI века. В конце XVIII века в России началась официальная кодификация дворянских гербов. Согласно именному указу Павла I от 20 января 1797 года, было начато составление «Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи». Аксаковы быстро отреагировали на повеление и представили необходимые документы в Герольдию. Их герб внесен в IV часть гербовника, утвержденную в 1799 году. Варианты герба рода Аксаковых, бытовавших заграницей, в частности во Франции, Болгарии, Аргентине и Австралии. Личный архив М.М. Аксакова. Москва. Россия. Его официальное описание таково: «В щите, имеющем серебряное поле, изображено красное сердце, пронзенное стрелой, щит увенчан обыкновенным дворянским шлемом с дворянской на нем короной и тремя страусовыми перьями, намет на щите серебряный, подложенный красным, щит держат два воина в латах, имеющие в руках по одному копью». Описание было неудачным и неполным: не указаны цвета стрелы и лат воинов, отсутствует понятие нашлемника. Примечательно, что хотя Аксаковы хорошо знали об общем происхождении с Вельяминовыми, их герб ничем не напоминает гербы однородцев. В основе герба рода Аксаковых лежит польский герб Аксак, который польские авторы считают татарского происхождения. Причины подобного заимствования не ясны, поскольку происхождение Аксаковых никогда не увязывалось с Польшей. Польский герб Аксак (он же Пржияцель, Кара и Оброна) известен с XII века и представляет собой в голубом поле на блюде красное сердце, пронзенное одной или двумя стрелами, расположенными крестообразно. Иногда изображался и без блюда. 5 апреля 1801 года гвардии капитану Николаю Ивановичу Аксакову была выдана копия с герба, внесенного в «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи». Документ представлялся им при внесении в дворянскую родословную книгу Тульской губернии, а также его сыном Петром Николаевичем Аксаковым при внесении в дворянскую родословную книгу Московской губернии. В XIX веке в роде сформировалась традиция ношения перстня с гербом, которая продолжалась в XX веке. Татьяна Александровна Аксакова писала в воспоминаниях, что она до свадьбы «уже носила на руке кольцо-шевальеру с аксаковским гербом», а в примечании указывала, что впоследствии переслала его сыну Дмитрию во Францию. Гербовая печать дворян Аксаковых (уфимско - самарская ветвь рода). Собрание Музея института русской литературы РАН. Санкт-Петербург. Россия. В первой половине XVIII века изменилось положение многих дворянских родов. Одни пополнили ряды провинциального дворянства, другие наоборот – выбились в аристократические слои. Аналогичные процессы происходили и в роде Аксаковых. В то время как московская ветвь теряла положение, в другой, арзамасской (впоследствии уфимско-самарской) ветви, ничем не примечательной в XVII веке, появились заметные деятели. Прежде всего, это относится к семье Николая Ивановича Аксакова. Земельные владения В арзамасской (уфимско-самарской) ветви наблюдались иные процессы. Благодаря активной служебной деятельности к XVIII веку, у ее представителей сложились значительные земельные владения. За внуком Петра Алексеевича Аксакова прапорщиком Степаном Михайловичем в 1791 году в селе Троицком, «Аксаково тож», Тагаевской округи Симбирского наместничества числилось 356 душ крестьян и полученных в приданое за женой, Ириной Васильевной Неклюдовой, Уфимского наместничества Бугурусланской округи в деревне Аксаково 52 души крестьян. Его сын титулярный советник Тимофей Степанович Аксаков активно приобретал земли, чем упрочил материальное положение семьи. В 1792 году он купил земли башкир Ногайской дороги Яминской волости по реке Месели в Стерлитамакском уезде. В 1805 году Тимофей Степанович Аксаков приобрел у сестры Н.И. Куроедовой имение в селе Надеждино Белебеевского уезда. В 1811 году за ним числилось в селе Дмитриевском Белебеевского уезда 16 семей дворовых людей и в деревне Ивановке 30 крестьянских дворов, а также вместе с женой и сыном – имение в деревне Николаевке (Рыбная слобода) Уфимского уезда. В 1814 году Тимофей Степанович Аксаков передал дочери Надежде имение в деревне Пестровке и выселке Подлесном Стерлитамакского уезда с 430 душами крестьян. В 1824 г. он дал в приданое дочери Софье 633 души крестьян в деревне Подлесной Белебеевского уезда. Всего в 1824 году за ним числилось 1500 душ крестьян в Оренбургской губернии. В последующие годы количество крестьян уменьшилось. В 1831 году Тимофей Степанович Аксаков владел родовыми 700 душами в Корсунском и Ставропольском уездах Симбирской губернии, а также 415 душами в Бугурусланском, Белебеевском и Уфимском уездах Оренбургской губернии. Оставшееся после его смерти (в виде родового и благоприобретенного) имущество в Симбирском, Ставропольском, Бугульминском, Белебеевском и Бугурусланском уездах, было разделено в 1837 году между детьми. Поскольку их было много, то каждому достались сравнительно небольшие наделы. В XIX веке представители уфимско-самарской ветви продолжали покупать земли, хотя их однородцы из других ветвей приобретали новые земли преимущественно путем браков, в качестве приданого. Писателю Сергею Тимофеевичу Аксакову, например, по разделу досталось имение в селе Дмитриевском (Надеждино) Белебеевского уезда с 300 душами крестьян. В 1843 году он приобрел имение Абрамцево Московской губернии. Кроме того, вместе с братом Н.Т. Аксаковым ему принадлежало 2700 десятин земли в селе Вешенки (Куроедово) Ставропольского уезда Самарской губернии. У его братьев и сестер владения были не менее значительными. Бугурусланский уездный предводитель дворянства Аркадий Тимофеевич Аксаков владел 4400 десятинами земли при селе Старое Аксаково (Троицкое) Симбирского уезда. В отличие от калужско-московской ветви, жившей преимущественно жалованием, самарско-уфимские Аксаковы во второй половине XIX века оставались состоятельными помещиками. Крупным землевладельцем являлся сын Сергея Тимофеевича Аксакова, губернатор Григорий Сергеевич Аксаков, ему принадлежало родовое имение в Уфимской губернии (в 1866 году – 4500 десятин земли и 460 душ поселенных на них крестьян). К 1873 году его земельные владения, располагавшиеся в той же Уфимской губернии, увеличились до 9000 десятин земли. Жена Григория Сергеевича Аксакова, Софья Александровна (урожденная Шишкова), также была весьма состоятельна, в том же 1873 г. за ней числилось 4200 десятин земли в Бузулукском уезде Самарской губернии. Значительными земельными участками и большим количеством крепостных владели в первой половине XIX века Аксаковы, принадлежавшие к тульско-рязанской ветви. Алексинский уездный предводитель дворянства Николай Иванович Аксаков получил по наследству имения в Алексинском и Богородицком уездах Тульской губернии (468 душ крепостных крестьян), в Ряжском и Спасском уездах Рязанской губернии (667 душ крестьян) и в Ветлужском уезде Костромской губернии (317 душ крестьян). Его сын, провинциальный секретарь Николай Николаевич был женат на Александре Филипповне, которая владела 4500 десятинами в Костромской губернии. Однако за внуком, горным инженером, так же Николаем Николаевичем, в 1868 году записано только 250 десятин земли с поселенными на ней 87 душами крестьян в Ряжском уезде Рязанской губернии. В формулярном списке другого внука Николая Ивановича Аксакова, штабс-капитана Василия Петровича Аксакова, относящегося к 1901 году, указано, что землей он не владеет. Таким образом, к началу XX века только уфимско-самарская ветвь рода Аксаковых сохранила крупные земельные владения.

На протяжении XVII–XVIII веков все упоминаемые источниками Аксаковы принадлежали к одному роду. Антропонимическая ситуация изменилась в XIX веке, когда вновь появились однофамильцы. Некоторые из них, возможно, являлись бывшими крепостными крестьянами Аксаковых, после освобождения от крепостной зависимости принявшими фамилию бывших владельцев. К началу XX века положение Аксаковых являлось противоречивым. Отдельные семьи юридически были признаны в древнем дворянстве, другие оказались причислены к выслужившим дворянский статус родам. Одни владели крупными земельными участками и занимали видное общественное положение, другие жили только на служебное жалование и находились в небольших чинах. Таким образом, род Аксаковых представлял собой модель всего дворянского сословия России.

Акса́ковы (в старину Оксаковы) - русский дворянский род, который происходит, судя по родословным книгам, от знатного варяга Шимона (в крещении Симона) Африкановича или Офриковича - племянника короля норвежского Гакона (Якуна) Слепого, прибывшего в Киев в 1027 с трехтысячной дружиной и соорудившего в Киево-Печерской лавре на свои средства церковь Успения Божией матери, где он и погребён. Его сын Юрий Симонович был боярином при великом князе Всеволоде Ярославиче. У правнука Юрия Симоновича, Протасья Фёдоровича, был сын Вениамин. У Вениамина - Василий (прозв. Взолмень), московский тысяцкий. У Василия - сыновья Юрий (Грунка), Феодор (Воронец) и другие. У Юрия Васильевича был сын Андрей-Феодор (Колома), у которого было4 сына: Вениамин, Феодор (Пьяница), Александр (Телец) и Даниил (Соловец). У Вениамина Андреевича или Феодоровича было 2 сына: Феодор и Алексей (Великий) Вениаминовичи. У первого, Феодора, был сын Иван, прозванный Оксак, от которого «и повелися» Оксаковы (в старину), а ныне Аксаковы. Слово Оксак означает хромой в тюркских языках.

Члены этой фамилии в допетровское время служили воеводами, стряпчими, стольниками, были в московских дворянах и были жалованы за свою службу поместьями от московских государей. В XVIII веке один из Оксаковых, Николай Иванович (1730-1802), служил при Екатерине II генерал-майором, губернатором в Смоленске и Ярославле. При императоре Павле был генерал-лейтенантом; 28 октября 1800 г. пожалован в действительные тайные советники, но, желая сохранить военный мундир, с лишком полвека им носимый, по собственной просьбе переименован в генерал-лейтенанты и назначен членом Военной коллегии. Его сын Михаил Николаевич был при императоре Александре I генерал-лейтенантом, членом Военной коллегии и сенатором.

Герб Аксак, представляет собой расположенное в серебряном поле сердце красного цвета, пронзенное стрелою, летящею к правому нижнему углу. Герб рода Аксаковых внесен в Часть 4 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 19.