Всеволод Богданов: `Свободу журналист определяет для себя сам`. Контрольная работа Свобода журналистики как базовая основа функционирования сми

"Я не согласен с вашим мнением, но готов отдать жизнь за то, чтобы вы могли его свободно высказывать"

Свобода журналистики (другими словами, свобода изложения различных фактов и мнений в СМИ) есть понятие, неразрывно связанное со свободой слова. Но очевидно, что свобода слова шире, чем свобода журналистики, в первую очередь по субъекту обладания одной и другой свободой. Свобода слова касается всех граждан и неграждан страны, свобода журналистики - в первую очередь профессиональных журналистов и других работников СМИ.

Свобода журналистики является одним из краеугольных камней современного общества, но не его высшей ценностью. Она ни как идеал, ни как реальность не стоит выше даже, например, свободы собственности или свободы конкуренции. Конечно, не все со мной согласятся, кто-то может даже обвинить меня в циничности, но тем не менее, истории не известен ни один пример, когда кто-либо пошел на смерть собственно за свободу слова. Не сделал этого и Вольтер, чей афоризм, безусловно максималистский, я избрал эпиграфом к данному тексту. Люди осознанно идут на смерть за свою семью, родину, религию или идеологию, за свою свободу или честь. А свобода слова, в частности свобода журналистики, сами по себе не относятся к абсолютным и всеохватывающим ценностям, как вышеназванные.

В демократических государствах свобода слова существует не потому, что это высшая ценность, а потому что без нее нельзя обеспечить выживаемость и экспансию общества. Свободно выраженную мысль государству легче контролировать, чем мысль невысказываемую.

Между тем, как хорошо известно, ограничения свободы слова встречаются повсеместно, хотя чаще всего эти ограничения проводятся либо политически корректными, либо закулисными, либо психологическими способами, но почти никогда не впрямую от имени государства.

Просто запретить нельзя. Но можно запретить выражать определенные мысли публично. Религиозные и тоталитарные государства вводят прямую систему запретов. Демократические - косвенную. Например, как это принято в любом обществе, системой моральных запретов, определенных общественных и политических табу, а также путем воспитания общественного конформизма.

Конституция Российской Федерации декларирует право на свободу мысли и слова, свободу массовой информации и недопустимость цензуры, но, по мнению ряда организаций, политических деятелей, журналистов, писателей и других лиц, данная конституционная норма не исполняется. Как тут не согласиться с утверждением Владимира Познера: «журналистская свобода - это коридор. Он может быть узким, может быть широким, но всегда есть стены»? На мой взгляд, эти слова очень точно отражают реальность.

Приведу несколько конкретных примеров.

По мнению отечественных и зарубежных критиков президента В.В. Путина, его приход к власти в 2000 г. сопровождался ухудшением свободы СМИ. Основные источники информации для населения -- центральные каналы телевидения ОРТ, РТР и НТВ -- оказались под контролем государства, которое проводит на них политику, несовместимую с плюрализмом. Согласно отчётам международной организации «Репортёры без границ», насилие (в частности, убийство авторитетных журналистов Анны Политковской и Пола Хлебникова) представляет основную угрозу свободе слова в России. По мнению организации, даже когда это насилие не исходит от представителей власти, она всё равно несёт ответственность. Одни независимые газеты вынуждены были закрыться в результате наложения на них огромных штрафов, другие подвергаются давлению с требованием прекратить обсуждение вопросов, существенных для имиджа властей…

Обращаясь к истории, хочется отметить, что вопрос о свободе слова и свободе печати был актуален и в советское время. Несмотря на то, что принятая в СССР Конституция декларировала свободу слова и печати, на практике высказывание убеждений, идущих в разрез с генеральной линией КПСС, преследовалось.

Но наверно наиболее острые противоречия этот вопрос вызывал в переломный для нашего государства период первой русской революции.

В ноябре 1905 года в газете «Новая Жизнь» была помещена статья В.И. Ленина «Партийная организация и партийная литература».

Считая, что в условиях достигнутой относительной свободы слова партийная социал-демократическая литература, бывшая ранее нелегальной, может, хотя бы на 9/10, стать легальной, Ленин ставит в своей статье вопрос о взаимоотношении этой легальной партийной литературы с партийной организацией.

Положение нелегальной печати было просто: «Вся нелегальная печать была партийна, издавалась организациями, велась группами, связанными так или иначе с группами практических работников партии». При переходе на легальное положенье, при массовом росте социал-демократической литературы связь эта ослабевает и возникает опасность отрыва социал-демократического партийного литературного дела от практической и организационной работы партии.

Поэтому Ленин говорит: «литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, колесиком и винтиком единого великого социал-демократического механизма, приводимого в движение всем сознательным авангардом всего рабочего класса... Для пролетариата литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, независимым от общего пролетарского дела».

Ленин предвидит возраженья и оговаривает: «Спору нет, литературное дело всего меньше поддается механическому равнению, нивеллированию, господству большинства над меньшинством. Спору нет, в этом деле безусловно необходимо обеспечивание большого простора личной инициативе, индивидуальным склонностям, простора мысли и фантазии, форме и содержанию. Все это бесспорно, но все это доказывает лишь то, что литературная часть партийного дела пролетариата не может быть шаблонно отождествляема с другими частями партийного дела пролетариата. Все это отнюдь не опровергает того, чуждого и странного для буржуазии и буржуазной демократии положения, что литературное дело должно непременно и обязательно стать неразрывно связанной с остальными частями частью социал-демократической партийной работы».

Но «пылкие сторонники свободы» могут не удовлетвориться этой оговоркой и возопят: «Как? Вы хотите подчинения коллективности такого тонкого, индивидуального дела, как литературное творчество... Вы отрицаете абсолютную свободу абсолютного индивидуального идейного творчества».

На это Ленин отвечает, что, во-первых, «речь идет о партийной литературе и ее подчинении партийному контролю», и если «я обязан тебе представить во имя свободы слова, полное право кричать, врать и писать что угодно», то «ты обязан мне, во имя свободы союзов, предоставить право заключать или расторгать союз с людьми, говорящими то-то и то-то».

А, во-вторых, «речи об абсолютной свободе -- одно лицемерие... Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержанья».

«И мы, социалисты, разоблачаем это лицемерие, срываем фальшивые вывески, -- не для того, чтобы получить неклассовую литературу и искусство (это будет возможно лишь в социалистическом внеклассовом обществе), а для того, чтобы лицемерно-свободной, а на деле связанной с буржуазией, литературе противопоставить действительно свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу».

Но «пылкие сторонники свободы» остались неудовлетворенными и решили всемерно протестовать против Ленинского пониманья действительно свободной литературы. Выразителем этого протеста явился Валерий Брюсов, поместивший в очередном номере журнала «Весы» ответную статью -- «Свобода слова».

Процитировав Ленинские слова о подчинении литературного дела партийному контролю, Брюсов восклицает: «Вот, по крайней мере, откровенные признанья. Г-ну Ленину нельзя отказать в смелости: он идет до крайних выводов из своей мысли; но меньше всего в его словах истинной любви к свободе».

Брюсов не понимает, почему называет Ленин литературу, «открыто связанную с пролетариатом» -- «действительно свободной». Чем она свободней буржуазной?

По Брюсову: «обе литературы не свободны. Одна тайно связана с буржуазией, другая открыто с пролетариатом. Преимущество второй можно видеть в более откровенном признании своего рабства, а не в большей свободе...»

«Есть слова, которые воспрещено говорить. Есть взгляды, высказывать которые воспрещено... Членам социал-демократической партии дозволяется лишь критика частных случаев, отдельных сторон доктрины, но они не могут критически относиться к самым устоям доктрины. Отсюда один шаг до заявления халифа Омара: книги, содержащие то же, что Коран, лишние, содержащие иное, -- вредны».

«В нашем представлении», указывает Брюсов, «свобода слова неразрывно связана со свободой суждения и с уважением к чужому убеждению». Потому что, -- «для нас дороже всего свобода исканий, хотя бы она и привела нас к крушению всех наших верований и идеалов».

Итак, подводя итог всему вышесказанному, мне хотелось бы отметить следующее. Несомненно, можно только приветствовать широкую свободу журналистики (так как абсолютной свободы не бывает) и стремиться к ней. Но следует знать, что она не защищает общество от политических ошибок и не гарантирует ему благосостояния и гражданских свобод. Свобода журналистики, в моем понимании, означает: писать о том, что знаешь, и спрашивать о том, что хочешь узнать. Кроме того, общество признает за журналистами право говорить от его, общества, имени, в том числе - критиковать власть, ибо сам народ непосредственно и реально может критиковать власть лишь во время выборов (голосуя за одних и не голосуя за других), то есть раз в несколько лет. Журналистам же это право дается для каждодневного пользования…

В заключение мне хотелось бы привести пример, ярко описывающий состояние свободы слова и журналистики в России.

По сообщению «Новой газеты», при освещении дебатов в Америке российские СМИ отцензурировали выступление оппонента Буша Керри, опустив следующее:

Это как будто обратило вспять переход к демократии, который Россия пыталась совершить. Я сожалею о том, что случилось в эти последние месяцы. И я думаю, этот ответ терроризму не верен. Мистер Путин контролирует теперь все телевизионные станции. Его политическая оппозиция отправлена в тюрьму. Я думаю, для США очень важно, и это очевидно, -- сохранять хорошие рабочие отношения. Это очень важная для нас страна. Мы хотим сотрудничества. Но мы всегда стояли за демократию. Как недавно сказал Джордж Уилл, «свобода на марше, но не сейчас в России».

сми тоталитарный журналистика

Список использованных источников

1. Брюсов В.Я. «Свобода слова». «Весы», №11, 1905 г.
2. Выжутович В. «Времена не выбирают». «Российская Газета», №4372, 2007 г.
3. Лебедева Н., Сорокина Н., Грегор фон Курсель «Заговор слов». «Российская Газета», №4288, 2007 г.
4. Ленин В.И. «Партийная организация и партийная литература». «Новая Жизнь», №12, 1905 г.
5. Третьяков В. «Свободны ли СМИ России?». Российская Газета», №3349, 2003 г.

Определяя характер профессиональной деятельности на основе своей социальной позиции, выбирая или создавая издание (программу) определенной идейно-творческой направленности, журналист неизбежно, так или иначе решает проблему свободы своей деятельности. Проблема свободы печати и журналистской деятельности является одной из важнейших как в теоретическом, так и в практическом плане. Стремление к свободе - неотъемлемое право каждого журналиста, и вопрос только в том, как его понять и реализовать. Фундаментальной основой свободной деятельности в любой сфере является, разумеется, возможность принимать решения самостоятельно, отсутствие принуждения в выборе направленности и способов деятельности. Свободу и необходимость следует рассматривать не как взаимно отрицающие, а как соотносимые друг с другом категории, когда сущность одной можно понять, только учитывая сущность другой. Размышления над соотношением свободы как возможности выбора и необходимостью как его ограничителем первоначально привели к определению свободы как познанной необходимости. Для журналиста простор для подлинной свободной деятельности открывается в творческом использовании знания законов действительности для понимания и оценки ее явлений, выработки способов действия для достижения идеалов «истины, добра и справедливости». Однако в сферах; общественной жизни, затрагивающих политические и экономические интересы тех или иных групп, возникает ряд дополнительных особенностей. Во-первых, они обладают большей сложностью и неопределенностью, во-вторых, помимо сложности самих закономерностей и их действий особый характер носит и осознание этих закономерностей людьми. Отсюда - высокая ответственность журналиста как за объем и истинность своего концептуального багажа, за меру и характер знания закономерностей жизни общества, так и, разумеется, за способ, полноту, продуктивность их использования в практике. Так проблема свободы творчества стыкуется с социальной позицией журналиста: мера свободы зависит от верности социальной позиции, ибо свобода только внешне кажется возможностью принимать любые решения, давать первые пришедшие в голову оценки, выдвигать кажущиеся субъективно привлекательными решения. Внутреннее сознание ответственности перед обществом должно заставлять журналиста постоянно искать оптимальное решение. Мера их верности и будет мерой свободы творчества, а также, разумеется, и мерой ответственности поиска и реализации позиций. И никто не должен претендовать на монополию пред-ставительства истины - «свобода культуры» должна сочетаться с «культурой свободы» Итак, составляющими «культуры свободы» журналиста являются: 1) прогрессивность позиции, 2) энциклопедическая образованность, 3) гуманизм, устремленность к «добру, истине и справедливости», 4) владение методологией социального анализа, 5) способность терпимо (толерантно) относиться к инакомыслящим, умение спокойно и конструктивно оценивать их взгляды и предложения, 6) вести диалог без обидных и тем более оскорбительных ярлыков в расчете на поиск и обнаружение совместных, приближающихся к истине решений. Без целостного сочетания и творческой реализации этих требований «культуры свободы» деятельности в журналистике быть не может. Несвободной оказывается такая деятельность журналиста, цели и результаты которой, основываясь на нарушении требований необходимости, ведут к деградации личности, к регрессу общества, к победе античеловеческих, антигуманных сил. Журналист, журналистские коллективы, организаторы деятельности СМИ ведут непрерывную борьбу за социально-творческую свободу своей деятельности. 8 связи с изменениями в жизни общества постоянно приходится снова и снова отвечать на вопросы: свобода «для кого?», «для чего?», «в чем?», «от кого?», «от чего?». И эти вопросы всегда актуальны и решаются в зависимости от особенностей исторического периода, от социальной позиции журналиста, его знаний и способностей решить их в соответствии с реалиями современности. Конечно, даже теоретически зная различия между свободой и произволом, на практике журналист может выбрать неверное творческое решение. Поэтому необходимы постоянный самоконтроль, внимание к замечаниям оппонентов, соответствующие «поправки» в своей позиции и деятельности. Исторически сложились (если характеризовать в общем виде) три концепции юридической стороны свободы печати и журналистской деятельности: авторитарная, полной свободы и ответственной свободы. Авторитарная (лат. auctoratas «власть, влияние») - и как ее крайнее выражение тоталитарная - концепция исходит из того, что пользоваться свободой информационной деятельности могут лишь власть предержащие. Авторитарный подход к свободе прессы свойствен практически каждой господствующей силе, поскольку для нее характерно представление о своей если не абсолютной, то, по крайней мере, преимущественной по отношению к другим силам правоте в основных вопросах общественной жизни. Авторитаристские тенденции проявляются и в демократических обществах, когда в условиях «молодой» демократии победившим на выборах силам хочется как можно скорее и шире утвердить свои программные цели, а для этого надо «надавить» на оппозицию, сузить возможности ее влияния на общественность, установить преграды для нападок на деятельность властей независимо от меры их справедливости. В своей борьбе с господствующими силами, придерживающимися авторитарной позиции, прогрессивные круги выдвигают и стремятся реализовать идею полной свободы печати. Лозунг свободы печати, выдвинутый борющимися с феодализмом си-лами, по сути, требовал свободного рынка идей. При этом в условиях, когда феодально-монархическая печать была свободна, он выражал требование реального уравнения в правах всех «отрядов» журналистики. Свободная в социально-творческом и экономическом планах журналистика антифеодального революционного лагеря требовала таким образом свободы для себя, чтобы получить возможность максимально полно действовать в интересах социального прогресса. Разумеется, охранительные силы прекрасно понимали смысл лозунга и всячески сопротивлялись его реализации, делая лишь частичные уступки по мере давления прогрессивных слоев общества. Полностью реализовать лозунг удается только после их победы. Однако по мере развития гражданского общества и правового государства стало обнаруживаться, что при сохранении принципиальных основ свободы массово-информационной деятельности требуется правовое регулирование деятельности журналистики, а это ведет к формированию концепции ответственной свободы СМИ. He случайно сразу после провозглашения свободы информации и декларации об отсутствии цензуры в Конституции ФРГ констатируется, что границы этих прав указываются предписаниями общих законов. Это означает, что законодательная власть имеет право издавать законы и тем самым регламентировать рамки свободной деятельности СМИ, бороться против злоупотребления ими свободой слова.

Еще по теме Свобода журналистики как базовая основа функционирования средств массовой информации. Становление и характер концепций свободы: авторитарной, либеральной (полной свободы), социальной ответственности. Современные подходы решения.:

Свобода журналистики как базовая основа функционирования средств массовой информации. Становление и характер концепций свободы: авторитарной, либеральной (полной свободы), социальной ответственности. Современные подходы решения.

«Свобода журналистики, как я ее понимаю»

Шульгиной О.И.

В.И. Ленин уделял свободной печати очень много внимания. Уже в годы подполья перед октябрьским переворотом 1917 года, Ленин в основном определил задачи новой печати, которая должна быть создана в новом государстве: диктатура пролетариата. Газеты представили Ленина коллективным пропагандистом, агитатором и организатором.

Газета должна откликнуться на все вопросы, выдвигаемые жизнью во всех областях, и делать определенные выводы из каждого факта применительно к конечным целям социализма.

Основополагающие принципы новой советской печати Ленин сформулировал в статье: «Партийная организация и партийная литература»,(1905) . печать пресса журналистика

Основные принципы новой журналистики:

1. Партийность - Ленин подчеркивал, что на смену декларированному буржуазной прессой принципу беспартийности, который в завуалированной форме маскирует зависимость от денежного мешка, должен прийти принцип партийности, когда журналисты прямо выражают интересы народного класса, партии большевиков.
2. Народность - журналистика должна служить народу, выражая интересы народного большинства и она должна быть народной. Отношение к оппозиционной журналистике отрицательное => против многопартийности журналистики. Большевистская печать должна была стать важнейшим орудием социального строительства, средством экономического воспитания и перевоспитания масс. Печать, журналистика должна быть составной частью административного управления обществом, отсюда требование коренного изменения типа печати, форм и методов ее работы.

Ведущей социальной силой социалистического (коммунистического) движения является пролетариат, но движение это захватывает постепенно все трудовые слои общества. Поэтому художники, участвующие своим творчеством в коммунистическом движении, могут представлять интересы различных социальных слоев трудящихся. Внутри коммунистического движения особую роль приобретает политическая форма идеологии и политическая партийная организация.

В статье Ленин настаивает на том, чтобы вся партийная литература (политическая, теоретическая и публицистическая) была подконтрольна партийным организациям и чтобы все литераторы, числящиеся в рядах социал-демократической партии, сохраняли в своих работах верность партийной программе. Вместе с тем Ленин прямо затрагивает вопрос и о художественной литературе, об искусстве. Утверждая, что неклассовая литература и искусство будут возможны «...лишь в социалистическом внеклассовом обществе...» он выступает за «действительно-свободную, открыто связанную с пролетариатом литературу», которая будет служить идее социализма и миллионам трудящихся.

Брюсов выступает за свободу творчества: «книги содержащие то же, что Коран, лишние, содержащие иное, - вредны". Но какое, казалось бы, дело Брюсову и прочим "пылким сторонникам свободы", какие уставы вводит у себя социал-демократическая партия? Каждый добровольный союз людей в праве устраиваться так, как ему заблагорассудится, "разумеется, пока несогласным с такой тиранией представляется возможность перейти в другие партии". Угроза изгнанья из партии является, в сущности, угрозой извержения из народа.

Может случиться, что пролетариат захватит государственную власть, -тогда социал-демократический устав станет уставом всенародным. Надо в предвиденьи этого "катастрофического" случая заранее обеспечить себе и себе подобным свободу творчества, свободу слова.

"Свобода слова неразрывно связана со свободой суждения и с уважением к чужому убеждению". Потому что, - "для нас дороже всего свобода исканий, хотя бы она и привела нас к крушению всех наших верований и идеалов". "По-видимому, г. Ленин судит по тем образчикам писателей - ремесленников, которых, он, быть может, встречал в редакциях либеральных журналов. Ему должно узнать, что рядом встала целая школа, выросло новое, иное поколение писателей-художников... Для этих писателей - поверьте, г. Ленин, - склад буржуазного общества более ненавистен, чем вам... Всю свою задачу они поставили в том, чтобы и в буржуазном обществе добиться "абсолютной" свободы творчества".

Брюсов подразумевает, по-видимому, писателей символистов и расценивает их, как подлинных борцов за свободу в отличие от Ленина, который намеревается только сменить одну тиранию на другую.

"Пока вы и ваши идете походом против существующего "неправого" и "некрасивого" строя, <мы> готовы быть с вами, мы ваши союзники. Но как только вы заносите руку на самую свободу убеждений, так тотчас мы покидаем ваши знамена. "Коран социал-демократии" столь же чужд нам, как и "Коран самодержавия". И поскольку вы требуете веры в готовые формулы, поскольку вы считаете, что истины уже нечего искать, ибо она у вас, - вы - враги прогресса, вы - наши враги".

Дмитрий Сергеевич Мережковский пишет: «Дух зла воплотился в Ленине -- о, еще не последний, а только очень средний! но все же подлинный; а дух зла есть дух небытия, ничтожества. Имя “великого” Ленина останется в памяти человечества вместе с именами Атиллы, Нерона, Калигулы и даже самого Иуды Предателя”. “Л.-- самодержец, Горький -- первосвященник. У обоих в душе -- один и тот же провал в пустоту, в нигилизм, в “босячество”. Оба -- великие блудники, или вернее, блудницы. Абсолютная русская женственность, абсолютная проституция”. “Горький -- не друг, а враг, тайный, хитрый, лицемерный, но злейший враг русского народа”.

Мережковский не исключение. Многие умнейшие люди России, не согласные с Лениным, начали эмигрировать за границу. Солженицын, Набоков, Иосиф Бродский…

Я абсолютно согласна с Брюсовым. О какой свободе журналистики и литературы может идти речь? Освободившись из «оков буржуазии», журналистика обречена стать заложницей большевистского строя. Ленину выгодно, чтобы пресса работала на него, держась в определенных рамках.

Стоит сказать несколько слов о современной журналистике. В том числе о свободе слова.

Большая ошибка, что на протяжении многих лет понятие свободы слова фактически подменялось журналистским правом. Свобода слова - это не право журналистов, на профессиональное достижение или завоевание. Это не право говорить то, что думаешь, в том числе и любую чушь, которая может прийти в голову журналисту. Свобода слова - это все-таки конституционное право народа получать достоверную информацию.

Где написано, что независимому журналисту можно обманывать народ? Да, очень непросто творить журналистам так называемых официальных изданий под таким грузом ответственности. Может, нет той легкости пера, вольного полета мысли. Кому-то приходится откладывать творческие планы, если им не находится фактографического подтверждения. Но что ближе к европейским стандартам журналистики - свобода измышлений или свобода, ограниченная ответственностью?

Кстати в Европе со свободой все обстоит совсем по-другому. Если говорить о свободе слова, то там ее рамки уже, строже и четче очерчены.

Существует на Западе такая теория социальной ответственности. Человек по своей природе не может разумно распоряжаться неограниченной свободой.

Отсюда - право на свободу слова одних и право других на свободу защиты от чужой свободы. На этой базе возникают этические кодексы.

Один из первых сводов журналистских норм был создан в 1923 г. в США под названием "Каноны журнализма". Его приняло американское общество газетных редакторов. Судя по содержанию первых кодексов, их составители находились под влиянием возникшей в начале века концепции свободной прессы, или, как ее иначе называют, либертальной. Истоки этой концепции восходят к идеям Дж. Мильтона, Т. Джефферсона, Дж.-Ст. Милля, а ее содержание может быть сведено буквально к нескольким пунктам. Вот они:

1. Пресса является общественным или полуобщественным институтом. Ее главная цель - информировать читателя, развлекать его и помогать ему контролировать правительство.
2. Пресса доступна любому гражданину, и каждый, имеющий достаточно средств, может издавать газету.
3. Пресса контролируется самопроизвольным процессом установления истины на "свободном рынке идей".
4. В ней запрещены клевета и непристойности.
5. Наконец, пресса - четвертая власть в государстве. Она несет

ответственность перед обществом и обязана представлять общество в целом.

Общая демократическая направленность этой концепции благотворно сказалась на содержании первых журналистских кодексов. В качестве высших ценностей в них провозглашаются свобода слова и право всех людей на получение правдивой информации.

Эти принципы не лишают и не могут никого лишить свободы слова. Но на тех, кто входит в профессиональные объединения, они налагают нравственную обязанность бороться за общечеловеческие ценности, за мир, демократию, социальный прогресс. Эта демократическая борьба провозглашается профессиональным долгом честного журналиста.

В действующих ныне кодексах должны учитываться значительные перемены, происходящие в сфере коммуникаций, и новые нравственные проблемы, возникающие в этой связи.

Независимости хочется всем, не одним только журналистам. Но мы всегда почему-то зависим от чего-нибудь. Издания не могут быть независимы не только от закона, но и от общественной морали. Если же журналист чувствует себя независимым от нее, считает, что можно все, - начинается то, о чем предупреждал Ф. Достоевский, - бесовщина. В такой ситуации возникает вопрос: что важнее - обеспечить независимость такому журналисту или обеспечить независимость от него общества?

Журналистика - это такая профессия, где волей-неволей приходится ходить на грани фола, по острию. Только «ходить по острию» - не значит «орать».

Порядочность - последнее, если не единственное, убежище журналиста.

Журналисты должны стараться быть порядочными сами по себе и распространять волны порядочности вокруг себя.

Членам журналистского сообщества нужно почаще вспоминать старую истину, гласящую, что честь и совесть не продаются, и потеряв их однажды, за деньги не купишь.

В любой борьбе, особенно за свободу, важно не потерять себя, контроль над

собой. Журналист хорош, если сохранил профессиональное любопытство и способность изложить суть фактов.

У каждого своя правда, а для журналиста нет понятия правды, но есть понятие честности и точности. Говорить, что журналист должен писать правду, было бы бредом и лицемерием. Кто более честен и искренен в постижении истины (которая в конечном итоге непостижима), тот и более точен.

Известный столичный адвокат Генри Резник предлагает: «Пора журналистам вспомнить о нравственности. Многие улыбнутся: господи, ну какая нравственность, когда там большие деньги. Так я могу вам сказать: ничего другого нет. Надо создавать условия, когда за такие нарушения люди будут отторгаться от сообщества, как прокаженные. Ничего другого не придумано!».

И такие условия, если их создать, тоже будут способствовать самореализации свободной журналистики. Важно все-таки понять, что свобода - это и есть ограничения, условия. Именно они делают ее ощутимой, ценной, желанной.

А вот достижимой свободу прессы помимо вышеперечисленных благородных стремлений могут сделать продуманные экономические механизмы, будь то государственная поддержка СМИ или грамотная финансовая политика издания.

Литература

1. Статья В.И. Ленина «Партийная организация и партийная литература»;
2. Статья В. Брюсова «Свобода слова».
3. Д.С. Мережковский «Царство Антихриста»;
4. Е. Прохоров «Введение в теорию журналистики»;
5. Гущин В. «Глас вопиющего...»М. 1999;
6. Дэннис Э., Мэррилл Дж. «Беседы о масс-медиа». М. 1997;
7. Журнал «Журналист», №№ 1-12, 1999, №№ 1-11, 2000;
8. Журнал «Профессия - журналист». №№ 1-10, 2000;
9. Журнал «Среда». №№ 1, 4, 6, 2000;
10. «Как преуспеть в торговле газетной рекламой». М. НИП. 1999;
11. «Социальное функционирование журналистики». СпбГУ. 1994;

Менее значимым кажется вопрос о разноречиях в сообщении фактов, их интерпретации, оценках и выводах, призывах и рекомендациях. Ведь считается, что в этом и проявляется творческая свобода. Но и здесь есть рамки (в свободе сообщения, оценки, предложения), так как возникают вопросы: можно ли (свободен ли журналист) сообщать неточные или тенденциозно отобранные факты, произвольно («как хочется») объяснять их, призывать к действиям с непредсказуемыми, а может быть, и гибельными последствиями. Грубо говоря, свободен ли журналист «черное» назвать «белым» и наоборот?

Вопросы трудные (в том числе и психологически), но это и заставляет серьезно отнестись к проблеме свободы. При этом стоит иметь в виду, что проблема свободы печати возникла с возникновением самой печати, и споры о сущности понятия «свобода печати», как и борьба журналистов за свободное осуществление своих политических идей и творческих намерений, идут постоянно в течение столетий. И на любом этапе общественного развития та или иная социальная сила (и представляющая ее журналистика) неизменно требует максимума свободы для себя и резко реагирует на всякое реальное или кажущееся ущемление «своей» свободы. И в то же время тщательно отслеживается деятельность СМИ и журналистов иных позиций в стремлении обнаружить свидетельства (истинные или мнимые) злоупотребления свободой печати и нарушения ее требований.

Все это говорит о том, что проблема свободы печати и журналистской деятельности является одной из важнейших как в теоретическом, так и в практическом плане. Стремление к свободе - неотъемлемое право каждого журналиста, и вопрос только в том, как его понять и реализовать.

Решение данной проблемы требует явного осознания, о какой именно свободе идет речь. Конечно, нужны юридические гарантии , правовое обеспечение свободы, ее защита от посягательств тех или иных политических сил, в том числе и властей. Но даже если СМИ обладают юридическими правами на свободу деятельности, этого недостаточно, необходима также экономическая свобода - наличие технических средств и материально-финансовых возможностей для реализации юридических прав.

Однако и наличие юридических прав и экономических возможностей вовсе не гарантия подлинно свободной деятельности журналистики с точки зрения ее соответствия нуждам людей, творческой реализации ее функций во имя такого формирования массового сознания, которое будет содействовать совершенствованию человеке и человечества. Могут возразить: разве свобода ограничена в сфере содержания произведений журналистики? Разве недостаточно считать себя свободным, обладая юридическими; правами и экономическими возможностями для журналистской деятельности? Вот тут-то и лежит важнейшая социально-творческая проблема свободы деятельности . Следовательно, когда говорят о свободе, следует точно различать, о какой из этих трех ее сторон идет речь в каждом конкретном случае - экономической, юридической или социально-творческой. Иначе неизбежны непонимания, ошибки, манипуляции.

Прежде чем перейти к рассмотрению этих проблем свободы, представим структуру системы понятий, описывающих ее, в схеме.

Слово «свобода» в русском и других языках имеет множество значений. Так, в обыденной жизни оно может употребляться в значении «раздолье», «отсутствие затруднений и стеснений», «незанятое время», «непринужденность», «независимость», «отсутствие обязательств». Говорят даже о «свободной обуви, одежде» и т.д. В общественной жизни - это «пребывание вне заключения», «отсутствие крепостной зависимости», «отсутствие какого-либо гнета». В науке - «возможность высказывать личную точку зрения», «владение знаниями и навыками, позволяющими решать задачи» и т.д. Обобщая все эти значения, можно сказать, что их главная составляющая - «отсутствие стеснений» - внешних и внутренних, физических и психологических, «знаньевых» и языковых, других ограничений, т.е. всего того, что мешает проявлению жизнедеятельности личности, группы, общества в целом.

Фундаментальной основой свободной деятельности в любой сфере является, разумеется, возможность принимать решения самостоятельно, отсутствие принуждения в выборе направленности и способов деятельности. Это «первое начало» свободы. Без этого ни о какой свободе не может быть и речи. Человек, находящийся в рабской (крепостной, финансовой и др.) зависимости, не свободен. Точнее, он свободен лишь в тех пределах, где не проявляется его зависимость от другого, от «хозяина положения», или в рамках, где ему позволено действовать самостоятельно. Определенные ограничения в свободе поведения возникают у людей после создания семьи, но эти ограничения принимаются добровольно. «Жизнь» автомобилиста на городских улицах также кажется строго ограниченной правилами дорожного движения. Однако их «свободное» нарушение может приводить и зачастую приводит к катастрофическим последствиям. То же касается и сферы отношения человека к природе, где «свобода» поведения приводит, например, к экологическим бедам. В журналистике «свободное», но несправедливое карикатурно-издевательское изображение человека также может привести к трагическим последствиям. И журналистам не раз приходилось публично отказываться от «свободно» высказанных ложных суждений - добровольно, по настоянию коллег или решению суда. Примеры можно приводить бесконечно, и нет ни одного случая, где бы реализация понимания свободы как возможности произвольных решений не приводила бы к негативным последствиям, «несвободе».

Субъективистское толкование свободы, представление о ней как о возможности «делать что хочется», преследуя эгоистические цели, без учета интересов других людей, закономерностей и обстоятельств жизни и т.д. и т.п., заводят в теоретический тупик и порождают действия, не имеющие оправдания. В самом деле, при таком понимании свободы «свободно» государство, прибегающее к военной силе для наведения «порядка» в другом суверенном государстве, «свободен» человек в совершении уголовного преступления, «свободен» расист, нарушающий человеческие права людей иной расы, «свободен» журналист, возводящий клевету на своих политических оппонентов, - все они поступают так, как им хочется. Никакие объяснения, самые изощренные оправдания такой «свободы» в цивилизованном обществе, особенно применение «двойных стандартов» (когда «во имя высоких целей» одним, «избранным», позволено больше, чем другим), не могут и не должны приниматься в расчет. Человечество едино, и в основу свободной деятельности должны быть положены единые основания.

Эти основания - объективное требование действовать в рамках необходимости , т.е. «не преступать закон». Таково «второе начало» свободы. Дело в том, что человек в своей практике (и журналистская деятельность не исключение) наталкивается на естественные препятствия, отменить которые он не волен. Это прежде всего законы природы и общества - физические, социально-исторические, общепсихологические и другие рамки существования человека и человечества на Земле.

Есть и препятствия, создаваемые волей человека, - это законодательные ограничения, политические решения, экономические порядки и т.д., регламентирующие деятельность людей, в том числе и в сфере журналистики. Наконец, существуют и внутриличностные препятствия - недостаток знаний, умений и опыта, способностей и качеств (интеллектуальных, физических, психологических, креативных, нравственных, эстетических и т.д.).

Все эти ограничители (естественные, социальные, личностные) свободной деятельности связаны с наличием и постоянным «вмешательством» в действия людей объективной и субъективной необходимости . Поэтому конкретной ошибкой при решении вопроса, что такое свобода, каковы условия и рамки свободной деятельности, является понимание свободы как чего-то прямо противоположного необходимости, т.е. ошибочно считать, что свободен тот, кого не ограничивает необходимость.

Свободу и необходимость следует рассматривать не как взаимно отрицающие, а как соотносимые друг с другом категории (такие как день-ночь, верх-низ, сущность-явление, форма-содержание и т.д.), когда сущность одной можно понять, только учитывая сущность другой. Ведь нет верха или дня, если отсутствует низ или ночь; не может сущность проявиться иначе, как через явление, а содержание не быть оформленным. Так и свобода может быть понята только в связи и в соотношении с необходимостью (а также и с ответственностью за принятое решение и характер его реализации).

Необходимость отражает внутренние, устойчивые, закономерные связи и отношения вещей и явлений, детерминацию их поведения, определяемую «необоримыми» фундаментальными причинами, «отменить» действие которых невозможно. Можно ли отмахнуться от действия закона тяготения или потребности человеческого организма в кислороде, воде и пище? Так и в деятельности (в том числе и журналистской) невозможно пренебречь необходимостью в ее самых разнообразных проявлениях, и прежде всего как совокупности законов окружающего мира и законов функционирования и развития общества . Пренебрежение этими законами или тем более прямое нарушение их приведет к тому, что результатом такой деятельности станет ряд негативных явлений и катастроф - от простого неуспеха, т.е. невозможности добиться желаемого (например, полететь, как птица, физически вернуться в прошлое или побывать в будущем), до гибельных для человека последствий - как выйти в космическое пространство без скафандра, даже если сделать это и очень хочется?

Размышления над соотношением свободы как возможности выбора и необходимостью как его ограничителем первоначально привели к определению свободы как познанной необходимости . Это означало, что человек, освоившись в мире необходимостей, в действии законов действительности, свободен лишь следовать им, подчиняясь их требованиям. Но это ограниченное представление о свободе приводит к фатализму. При таком понимании свободы творческие возможности журналиста ограничиваются лишь свободой в констатации существующего положения вещей, пусть даже талантливого, но простого запечатления реальностей, а объяснение сводится к объяснению явления «на фоне» необходимости. Оценки же, выработка суждений прогностического и рекомендательного характера могут возникать лишь в узких рамках простого предложения следовать требованиям познанной необходимости. Творческое «изобретение», полет фантазии оказываются в таком случае невозможными и даже противопоказанными для журналиста.

Но все же определение «свобода есть познанная необходимость» следует принять как «второе начало» понимания свободы, поскольку существует жесткая связь между необходимостью и свободой, и важнейшим условием действительно свободного творчества является «проникновение» в необходимость . Это осознание необходимости достигается либо чисто интуитивным путем (в любом виде творчества, играющего огромную и незаменимую роль), либо посредством познания системы закономерностей, составляющих необходимость, либо (что лучше всего) сочетанием интуиции и знания.

Однако следует помнить, что интуиция возникает не на пустом месте, в ее основе лежит система знаний, накопленная информация (информация - мать интуиции). Поэтому тот, кто хочет быть свободным, обязательно должен владеть максимумом знаний, максимально глубоко (в зависимости от способностей и воли) проникать в сферу необходимостей природы и общества. Отсюда и известный тезис: «Всякий шаг познания есть шаг по пути к свободе» (ср. библейское изречение: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными»), И никакое знание закономерностей действительности для журналиста не может быть лишним, ведь журналистика дает целостную ориентацию в мире действительности. Впрочем, каждый отдельный журналист, особенно специализирующийся в какой-то конкретной сфере (международной политики или сельского хозяйства, экологии или искусства), разумеется, прежде всего будет вникать в законы этой области. Но именно прежде всего, но не исключительно, ибо, если он журналист, он не может не видеть «свою» сферу жизни в широких и разнообразных связях с другими сферами." Хороший журналист всегда в той или иной мере энциклопедически ориентирован в действительности.

Тем не менее просто энциклопедической ориентированности также недостаточно для подлинной свободы деятельности, поскольку недостаточным является понимание свободы как осознанной необходимости.

Подлинно свободное поведение определяется как творческое использование знания необходимости , умение действовать в рамках необходимости, добиваясь при этом таких результатов, которые прямо не запрограммированы ею. Творческое использование необходимости - «третье начало» свободы. Ведь все изобретения человека, например, в сфере информационной техники (от письменности до компьютера, от телеграфа до спутников связи) - это результат творческого использования знания закономерностей, творческой деятельности «внутри» необходимости. Вот почему часто свободу определяют как достижение поставленных человеком целей, при реализации которых учитывается («снимается»), используется, претворяется (желательно максимально творчески) необходимость. Поэтому связь свободы и необходимости характеризуют так: свобода содержит в себе необходимость как «снятую» .

Для журналиста простор для подлинной свободной деятельности (не жестко запрограммированной необходимостью, но и не произвольной, отметающей необходимость) открывается в творческом использовании знания законов действительности для понимания и оценки ее явлений, выработки способов действия для достижения идеалов «истины, добра и справедливости» . Например, в сфере научно-технического творчества мера оптимальности решений зависит от объема используемых наличных знаний и уровня творческих способностей (креативной мощи) людей. И потому при одинаковых условиях разные творческие коллективы приходят к близким, а то и вовсе практически идентичным решениям (допустим, при создании новейших самолетов, электронных устройств, реактивной техники и т.д. и т.п.). То же и в журналистской деятельности. Чем большими знаниями и способностями обладает журналист, чем выше его креативные возможности, чем более развита интуиция, тем свободнее он в своей деятельности и тем больше его возможности в реализации функций журналистики. Но свои способности журналист может использовать по-разному, помогая или мешая гуманистическому развитию человека и человечества.

Отсюда - высокая ответственность журналиста как за объем и истинность своего концептуального багажа, за меру и характер знания закономерностей жизни общества, так и, разумеется, за способ, полноту, продуктивность творческого их использования в практике во благо общества.

В тоталитарном обществе эта ответственность как жестко обязывающее требование следовать определенной идеологии и стандартам ее применения носит преимущественно внешний принудительный характер (даже если она и принимается добровольно в силу подавления инакомыслия и идеологического прессинга) и оставляет мало простора для свободного творчества, хотя и «не закрывает» его полностью. В демократическом обществе, предполагающем широкий плюрализм взглядов, многократно возрастает возможность использования знаний, и поэтому ответственность журналиста, как и всякого общественного деятеля, возрастает и становится преимущественно его внутренней потребностью. Это означает, что необходимо делать добровольный выбор, предполагающий самостоятельное определение своей идейно-творческой позиции, и отвечать перед самим собой, перед аудиторией, перед будущим (ведь может оказаться и так, что взгляды, оценки и прогнозы сделаны неверно и потомки будут осуждать или осмеивать журналиста, иронизировать или негодовать по поводу его творческого наследства).

Так, проблема свободы творчества стыкуется с социальной позицией журналиста: мера свободы зависит от степени верности социальной позиции , ибо свобода только внешне кажется возможностью принимать любые решения, давать первые пришедшие в голову оценки, выдвигать кажущиеся субъективно привлекательными решения. Ответственная социальная позиция «четвертое начало» свободы.

Да, в плюралистическом обществе допустимо и полезно выдвижение различающихся представлений о внешних приметах и внутреннем смысле происходящего, создание принципиально разных моделей «желаемого будущего» и путей движения к нему. Однако историческая необходимость, определяемая силой законов развития, «ведет» человечество в одном направлении, хотя общецивилизованные черты по-своему проявляются у разных народов и в разных странах. Что же касается исканий в журналистике, чаще бывает, что ни одна сила не имеет «монополии» на истину, и наилучшие решения формируются в ходе диалога как результат сопоставления позиций и поиска верных подходов совместными усилиями разных сил в журналистике.

Внутреннее сознание ответственности перед обществом должно заставлять журналиста постоянно искать оптимальное решение (от констатации факта до выдвижения социальных требований). И мучительные поиски верных ответов на вопросы жизни в конечном счете могут привести журналистов самых разных взглядов к более или менее одинаковым решениям. Мера их верности и будет мерой свободы творчества , а также, разумеется, и мерой ответственности в ходе поиска и реализации позиций. Так, действительно свободный поиск в рамках каким-то образом познанной необходимости хотя и не прямо, но неуклонно ведет к близким или даже идентичным решениям. Конечно, это не означает, что все произведения окажутся похожими друг на друга: формы творческих решений могут быть бесконечно разнообразными при концептуальной близости принципиальных содержательных идей.

Свободный поиск решений в журналистике требует простора для деятельности СМИ разных ориентации, представляющих разные взгляды на то, что является исторической необходимостью (стоит напомнить, что существуют по меньшей мере четыре возможные исходные позиции при выработке взгляда на явления современности: «возврат в лоно цивилизации», «созидание социализма по новой модели», «конвергенция - капиталистический социализм или социалистический капитализм», «формирование постиндустриального информационного общества»). Только в ходе сопоставления, взаимного анализа взглядов и идей, полемики и дискуссий, а затем проверки практикой определяется мера истинности одних решений и ложности других. И никто не должен претендовать на монополию представительства истины - «свобода культуры» должна сочетаться с «культурой свободы». Причем от журналистов требуется особенно высокая «культура свободы» .

А настоящий простор для свободного творчества появляется тогда, когда цели журналиста совпадают с «целями» истории, когда его деятельность одухотворяется идеей прогресса общества, подчинена ей. Поэтому прогрессивной называется такая журналистика, которая действует в пользу исторической необходимости, а реакционной - журналистика, стремящаяся задержать исторический прогресс.

Итак, составляющими «культуры свободы» журналиста являются: 1) прогрессивность позиции, гуманизм, устремленность к «добру, истине и справедливости»^) энциклопедическая образованность, 3) владение методологией социального анализа, 4) способность терпимо (толерантно) относиться к инакомыслящим, умение спокойно и конструктивно оценивать их взгляды и предложения, 5) вести диалог без обидных и тем более оскорбительных ярлыков в расчете на поиск и обнаружение совместных, приближающихся к истине решений. Без целостного сочетания и творческой реализации этих требований «культуры свободы» деятельности в журналистике быть не может.

Вот почему свобода как возможность выбора в рамках необходимости, как возможность творческого использования закономерностей общественной жизни в интересах народа, в целях реализации общечеловеческих ценностей превращается в несвободу вне этих рамок. Несвободной оказывается такая деятельность журналиста, цели и результаты которой, основываясь на нарушении требований необходимости, ведут к деградации личности, к регрессу общества, к победе античеловеческих, антигуманных сил .

С другой стороны, сохраняется, а временами и возрастают активность и масштабы деятельности в журналистике реакционных сил, остается в силе опасность недостатка у журналистов знаний и профессиональных способностей для адекватного решения творческих задач. Поэтому журналист, журналистские коллективы, организаторы деятельности СМИ ведут непрерывную борьбу за социально-творческую свободу своей деятельности. В связи с изменениями в жизни общества постоянно приходится снова и снова отвечать на вопросы: свобода «для кого?», «для чего?», «в чем?», «от кого?», «от чего?» И эти вопросы всегда актуальны и решаются в зависимости от особенностей исторического периода, от социальной позиции журналиста, его знаний и способностей решить их в соответствии с реалиями современности.

Разумеется, в зависимости от указанных факторов ответы могут быть самыми разными, вплоть до противоположных. В частности, ответ на вопрос «для кого?» может быть предназначен и «для всех, кто действует в рамках закона», и «для всех, кто служит прогрессу», и просто «для всех». Ответ на вопрос «от чего?» может варьироваться от «ни от чего» до «от всего, что препятствует требованиям исторической необходимости».

Так, решение каждым журналистом социально-творческих проблем своего труда представляет высшую степень проявления свободы в журналистике (в смысле наличия субъективной возможности выбора того или иного решения). Однако важно в каждом конкретном случае разобраться, действительно ли это свободное решение (т.е. принятое с учетом и в рамках исторической необходимости) или произвольное, «без оглядки» на необходимость. Конечно, даже теоретически зная различия между свободой и произволом, на практике журналист может выбрать неверное творческое решение. Поэтому необходимы постоянный самоконтроль, внимание к замечаниям оппонентов, соответствующие «поправки» в своей позиции и деятельности. Дорога к подлинной свободе творчества трудная, и прокладывать ее приходится, используя все свои способности, знания, делая ответственный выбор на пути служения человечеству, в гармонии с познанными законами развития общества. Именно такое понимание «свободомыслия» должно быть свойственно журналистам, тогда как «вольнодумство» (хотя оба русских термина восходят к английскому free-thinking ), имея исторически возникшие негативные коннотации, вряд ли точно передает суть позиции свободного журналиста.

В условиях существования государства, действующего на основе системы конституционно-нормативных актов, характер, мера и формы проявления социально-творческой свободы регламентируются законодательством .

Строго говоря, юридические рамки журналистской деятельности должны фиксироваться так, чтобы закон предоставлял максимально полный простор правильно понятой ответственной социально-творческой свободе деятельности и вместе с тем адекватную юридическую базу для ее экономического обеспечения. Поэтому в том, как в законодательстве формируется право на свободу деятельности СМИ, наглядно проявляется действительный уровень достигнутой в обществе свободы печати, радио, телевидения.

Исторически сложились (если характеризовать в общем виде) три концепции юридической стороны свободы печати и журналистской деятельности: авторитарная, полной свободы и ответственной свободы .

Авторитарная (лат. auctoratas - «власть», «влияние») - и как ее крайнее выражение тоталитарная - концепция исходит из того, что пользоваться свободой информационной деятельности могут лишь власть предержащие. Разумеется, власть при этом исходит из интересов представляемых ею политически, экономически и идеологически господствующих сил. Поэтому практически неограниченную свободу (в том! числе и свободу на неадекватную, даже ложную информацию) получают СМИ, подвластные этим силам. Инакомыслящие же либо вовсе не допускаются в область журналистики, либо их издания и программы подвергаются цензуре той или иной степени жесткости, всякого рода экономическим ограничениям с целью исключить или крайне ограничить распространение их взглядов и добиться максимально возможного влияния на аудиторию в интересах властных структур.

Авторитарный подход применительно к СМИ свойствен практически каждой силе, легитимно или нелегитимно получившей власть, поскольку для авторитарной власти характерно представление о своей если не абсолютной, то по крайней мере преимущественной правоте в основных вопросах общественной жизни. Авторитаристские тенденции проявляются и в демократических обществах, когда победившим на выборах силам хочется как можно скорее и шире утвердить свои явные и скрытые программные цели, а для этого надо «надавить» на оппозицию, сузить возможности ее влияния на общественность, установить преграды для критики деятельности властей, справедливых замечаний и аргументированных требований оппозиции.

Таков «мягкий» авторитаризм. Однако следует иметь в виду, что даже если в его основе лежат благие намерения, они сопровождаются стремлением ограничить демократию, а это выдает слабость позиции, недостаток политической культуры, нежелание и неумение учитывать критику, вести полемику и конструктивный диалог с оппозицией в поисках оптимальных (наилучших в данных условиях) решений.

«Мягкий» авторитаризм как проявление недостатка демократизма или отступления от него надо отличать от «грубого», исходящего из антидемократических установок. «Грубому» авторитаризму присуще желание любыми способами завоевать и сохранить власть над умами путем жестких цензурных преследований, вплоть до применения силы, подавить оппозицию (особенно обладающую потенциальными возможностями получить влияние в широких кругах общественности), не допустить ее влияния на решения государственных институтов.

В своей борьбе с господствующими силами, придерживающимися авторитарной позиции, прогрессивные крути (как и все борцы против господствующих сил, в том числе и крайне консервативные, если их деятельность ограничивается по закону) выдвигают и стремятся реализовать идею полной свободы печати . Исторически соответствующее юридическое требование - лозунг свободы печати - был сформулирован в XVII веке и стал одним из основных требований революционно-демократических сил XVIII века, боровшихся с феодально-монархическим абсолютизмом, придерживавшимся идеи авторитаризма в сфере печати. В странах, где антифеодальное движение развернулось в XIX и XX веках, лозунг свободы печати звучал практически так же. Не случайно впервые вышедшая в 1644 году на английском языке знаменитая «Ареопагитика» Дж. Мильтона, отстаивавшая идею свободы печати от Цензуры, в России была переведена в 1907 году.

Лозунг свободы печати, выдвинутый борющимися с феодализмом силами, по сути, требовал свободного рынка идей. При этом в условиях когда феодально-монархическая печать была свободна, он выражал требование реального уравнения в правах всех «отрядов» журналистики Свободная в социально-творческом и экономическом планах журналистика антифеодального революционного лагеря требовала таким образом свободы для себя, чтобы получить возможность максимально полно действовать в интересах социального прогресса. Разумеется, охранительные силы прекрасно понимали смысл лозунга и всячески сопротивлялись его реализации, делая лишь частичные уступки по мере давления прогрессивных слоев общества. Полностью реализовать лозунг удается только после их победы.

При этом смысловое содержание лозунга свободы печати было, если можно так выразиться, «чистым» - речь шла вовсе не о праве на вседозволенность, аморализм, антигуманность и т.д. Защитники этого лозунга добивались прежде всего и главным образом возможности противопоставить господствующим силам свои взгляды. Тезисы идеологов были просты и ясны. Во-первых, нужна свобода для публикации всех воззрений и мнений, чтобы на рынок идей были вынесены разнообразные идеи. Во-вторых, «ветры всевозможных учений» должны достигать всех, кто участвует в общественной жизни, кто составляет действующие политические силы. В-третьих, если общественность сможет познакомиться с широким спектром взглядов, с их обоснованием и будет присутствовать при борьбе аргументов и контраргументов, то нет никаких сомнений, что, поскольку истина сильна сама по себе, аудитория присоединится к правильной точке зрения, а ложь и несправедливость будут посрамлены и потерпят поражение.

Эта позиция исходит из чистых побуждений и таких представлений о природе человеческого разума, которые исключают возможность торжества неправедных идей, если правда открыто борется с ложью, которые исходят из представления о природной способности разума различать добро и зло, выбирать верные идеи и отвергать ложные. Отсюда и не раз высказывавшаяся различными представителями передовых сил мысль о том, что они готовы отдать жизнь за то, чтобы их противники могли свободно высказывать свои (пусть даже им ненавистные) идеи. Так, требование свободы печати было прочными узами связано с верой, что при свободном рынке идей победа «истины, добра и справедливости» обеспечена самой человеческой природой. Мысль о том, что свободой печати можно с успехом воспользоваться для манипулирования сознанием, массового обмана, внедрения ложных идей и стремлений, для поддержки унижающих человека низменных страстей, антигуманных стандартов поведения, даже не возникала у идеологов революционно-демократического антимонархического движения.

Вера в то, что полная свобода печати в таком представлении есть абсолютное благо, еще более укрепилась с победой над силами феодальной реакции и установлением демократического буржуазного строя. И конституционной нормой построенного на «обломках самовластья» общества стало освобождение прессы от всякого контроля со стороны государства. В наиболее полной форме это выражено в первой поправке к Конституции США, согласно которой «Конгресс не должен издавать ни одного закона, ограничивающего свободу слова и печати». И в принятых позднее, в XIX и XX веках, конституциях буржуазно-демократических государств свобода СМИ формулируется достаточно определенно. Так, в Конституции ФРГ записано, что «каждый имеет право свободно выражать и распространять свои мнения устно, письменно, посредством изображений... Свобода печати и свобода информации посредством радио и кино гарантируется. Цензуры не существует».

Однако по мере развития гражданского общества и правового государства стало обнаруживаться, что при сохранении принципиальных основ свободы массово-информационной деятельности требуется правовое регулирование деятельности журналистики, а это ведет к формированию концепции ответственной свободы СМИ . Не случайно сразу после провозглашения свободы информации и декларации об отсутствии цензуры в Конституции ФРГ констатируется, что границы этих прав указываются предписаниями общих законов. Это означает, что законодательная власть имеет право издавать законы и тем самым регламентировать рамки свободной деятельности СМИ, бороться против злоупотребления ими свободой слова.

Точно так же обстоит дело и в США. Несмотря на конституционный запрет издавать законы, ограничивающие свободу печати и слова, в Соединенных Штатах существует множество актов, определяющих границы использования свободы слова и возможностей ссылки на первую поправку к Конституции. Таковы, в частности: «дополнительное» законодательство; толкования первой поправки - таким правом располагает Верховный суд США; законы отдельных штатов; решения судов, которые рассматриваются как прецеденты и должны учитываться в практике деятельности СМИ.

Современные международные документы органично соединяют свободу и ответственность. Европейская конвенция по правам человека (ст. 10) провозглашает: «1) Каждый имеет право на свободу выражения своего мнения. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и передавать информацию или идеи без вмешательства официальных властей и независимо от границ. Настоящая статья не препятствует государствам требовать разрешений для радиовещательных, телевизионных или кинокомпаний. 2) Осуществление этих свобод, поскольку это связано с обязанностями и ответственностью, может быть предметом таких формальностей, условий, ограничений или штрафных санкций, какие предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, защиты здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других людей, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».

В Российской Федерации разработкой и экспертизой подготавливаемых законодательных актов занимаются парламентские комитеты и комиссии, а также государственные органы. Для развития положений конституционных норм принят ряд законов, прямо или косвенно регулирующих деятельность СМИ. Это прежде всего Закон о средствах массовой информации, об информации, информатизации и защите информации, об авторском праве и смежных правах, о государственной тайне, о порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных СМИ, о рекламе, об участии в международном информационном обмене, разрабатываются другие акты (закон о телевидении и радиовещании, закон об издательской деятельности, о праве на информацию и др., в том числе законодательство о СМИ республик в составе РФ); деятельности СМИ касаются также соответствующие разделы Гражданского и Уголовного кодексов.

По Конституции РФ (ст. 29) «Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется Федеральным законом». При этом «гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».

В соответствии с Законом о СМИ

«поиск, получение, производство и распространение массовой информации;

учреждение средств массовой информации, владение, пользование и распоряжение ими;

изготовление, приобретение, хранение и эксплуатация технических устройств и оборудования, сырья и материалов, предназначенных для производства и распространения продукции средств массовой информации, не подлежат ограничениям, за исключением предусмотренных законодательством Российской Федерации о средствах массовой информации».

Направлений, по которым развивалось юридическое регламентирование функционирования журналистики, несколько.

Юридической регламентации подлежат все отношения внутри СМИ как функционирующей системы (см. гл. I): «государство-СМИ», «учредитель-журналист», «учредитель-главный редактор-журналисты», журналист-действительность», «журналист-аудитория», «журналист-социальные институты», «журналист-инфраструктура СМИ» и т.д. Юридические основы функционирования СМИ как социального института рассмотрены специально (гл. VI). В связи с проблемой свободы журналистской деятельности следует выделить запреты действий, трактуемые как злоупотребление свободой СМИ.

Во-первых, это охрана интересов государства . В Конституции ФРГ записано: «Каждый, кто использует свободу выражения мнений... для борьбы против основ свободного демократического порядка, лишается этих основных прав. Лишение указанных основных прав и объем его определяются Федеральным Конституционным судом». Верховный суд США, толкуя Конституцию, считает возможным применять санкции к печати тогда, когда в СМИ, по мнению судей, «ведется подрывная деятельность», присутствует «явная и наличная опасность», «явная и немедленная угроза» государству, «вредная тенденция», «подстрекательство» и т.д. В Великобритании преступлением признаются устные и печатные выступления, ставящие цель «дискредитировать или вызвать возмущение против суверена, правительства, Конституции Соединенного Королевства, любой из палат парламента или судебной системы», вызвать «возбуждение недовольства среди подданных его величества», «чувства злости и враждебности между различными классами этих подданных», а также нанесение оскорбления главе государства и т.д. В Англии существует система так называемых «D-уведомлений» (от англ. defence - «оборона»), согласно которым запрещено распространение сведений, угрожающих национальной безопасности. Повсеместно существует законодательство об охране военной и государственной тайны. Во время военных действий вводится цензура. Почтовые ведомства (в частности, в США и Англии) имеют право отказаться от доставки «нежелательных» изданий, а также запретить (в Англии) радио- и телепередачи.

Во-вторых, это охрана прав и законных интересов личности . В соответствии со «Всеобщей декларацией прав человека» и другими документами, принятыми ООН, государства обязаны закреплять в своем законодательстве основные политические, экономические, социальные, культурные и иные права и охранять их от каких-либо нарушений, в том числе и со стороны средств массовой информации. Тайна переписки и неприкосновенность жилища, презумпция невиновности и исключение дискриминации по расовому, религиозному, национальному, половому признакам, неприкосновенность личности и обязанность удовлетворять ее потребности, в том числе потребности в информации, права на свободу убеждений, выражение взглядов и мнений, получение и распространение информации и другие права и законные интересы личности, закрепляемые законодательством страны, должны быть известны журналистам и тщательно соблюдаться ими. По закону преследуются клевета и оскорбление, разжигание расовой, национальной и классовой вражды. В ряде стран преследуется диффамация - распространение позорящих человека сообщений, хотя бы и основанных на правдивых фактах. Обычно распространение таких сообщений наказывается, если суд сочтет наличие «злого умысла». Охраняются и экономические интересы людей и различных организационных структур (технические и технологические секреты, коммерческая тайна, тайна вклада и завещания и т.д.). При этом более «открыты» и менее защищены сведения об публичных персонах в обществе и государстве, тогда как частные лица пользуются большей степенью защищенности.

В-третьих, юридическими нормами, зафиксированными в конституциях и других законодательных актах, определяются границы свободы (права и обязанности) журналистов (см. гл. X). При этом не допускаются такие действия журналистов и СМИ, которые подпадают под определение «злоупотребление свободой» массовой информации: «Не допускается использование средств массовой информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, для призыва к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства, разжигания национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни, для пропаганды войны».

При этом законодательством РФ предусмотрено освобождение от ответственности за распространение сведений, не соответствующих действительности и порочащих честь и достоинство граждан и организаций, либо ущемляющих права и законные интересы граждан, либо представляющих собой злоупотребление свободой массовой информации, если эти сведения содержатся в обязательных для публикации и официальных материалах, пресс-релизах агентств и различных организаций, выступлениях официальных лиц и других СМИ, а также идущих в прямом эфире авторских выступлениях.

С другой стороны, Законом о СМИ устанавливается ответственность и за ущемление свободы деятельности журналистики , которое проявляется: в осуществлении цензуры; во вмешательстве в деятельность редакции; в незаконном прекращении деятельности СМИ; в нарушении права редакций на запрос и получение информации; в незаконном изъятии или уничтожении тиража; в принуждении журналиста в профессиональной сфере; в установлении ограничений законных контактов журналистов с целью получения информации, а также в нарушении других прав журналиста.

Злоупотребление свободой и ущемление свободы деятельности СМИ влекут уголовную, административную, дисциплинарную ответственность, характер и меру которой устанавливают определяемые закономинституты. По Закону РФ о средствах массовой информации в России регистрирующий или выдающий лицензию орган - Министерство культуры и массовых коммуникаций - может делать предупреждения за нарушения закона. Ряд нарушений - основание обратиться в суд. Приостановление и прекращение деятельности СМИ, меру уголовной и другой ответственности определяет суд. Законность касающихся СМИ актов государственной власти устанавливает Конституционный Суд РФ.

Проблема свободы печати и журналистской деятельности относится к центральным в сфере научного знания и в то же время затрагивает сложный комплекс проблем журналистской практики. Пожалуй, ни по одному вопросу так остро не сталкиваются мнения, поскольку то или иное теоретическое и политическое решение в этой области затрагивает коренные интересы разных политических сил. Не случайно одна и та же мера (скажем, создание наблюдательных советов для справедливого распределения средств и предоставления газетной площади и вещательного времени на государственных СМИ различным представленным в парламенте группировкам, в том числе оппозиционным) вызывает оценки, едва ли не противоположные - от одобрения до обвинения во введении цензуры и «удушении» свободы.

Поэтому журналистские и другие общественные организации создают для разъяснения вопросов свободы журналистики, для мониторинга и оценки акций разных социальных институтов в этой сфере, для разработки предложений по законодательству и правительственным акциям в области свободы деятельности в сфере СМИ, различные комиссии и объединения. Так, в структуре Союза журналистов России существует Комитет по защите свободы слова и прав журналистов. Применительно к своей сфере деятельности этими вопросами занимаются другие объединения журналистов (в частности, Фонд защиты гласности, Комиссия по свободе доступа к информации и др.).

Существуют и международные организации, занимающиеся проблемами свободы слова и печати. Возникнув в США, все более расширяет рамки своей деятельности, в том числе и в России, «Фридом форум» - независимый общественный фонд, созданный для популяризации идеи свободы, сбора информации по состоянию дел в этой сфере, разработки рекомендуемых шагов и практических мер по развитию свободной деятельности в различных сферах социальной жизни. А Международный институт прессы, объединяющий издателей и редакторов СМИ почти 100 стран мира, помимо прочих своих акций, ежегодно выпускает «Обзор свободы печати в мире», где даются характеристики и оценки состояния и изменений в этой сфере с точки зрения экспертов организации. В этой же сфере действует организация «Репортеры без границ» и др.

Активное обсуждение проблемы способствует ее более глубокому пониманию, принятию демократических решений и практической их реализации. Мировым «стандартом» в этой области становится понимание, что в журналистике должны быть достаточно широкие (хотя вовсе не безразмерные) рамки свободы деятельности в целях многообразия представления фактов и мнений, причем журналистике должны быть свойственны ответственные решения в интересах общества.

Социально-творческая проблематика свободы журналистики имеет основополагающий характер, и на ее фоне должны решаться все остальные. Ведь для реализации даже верно сформулированных социально-творческих подходов и решений принципиально важна также экономическая (финансовая, техническая и др.) база реализации свободы , юридически обеспеченная законодательными актами.

Экономические проблемы свободы журналистской деятельности менее сложны теоретически, но представляют большие трудности при практическом их решении.

Теоретически очевидно, что для того, чтобы реализовать свою социально-творческую свободу, необходимо обладать экономическими возможностями для организации своей деятельности. Уже на начальном этапе, при подготовке к выпуску газеты или журнала, организации теле- и радиостанции, создании агентской службы информации нужны значительные «стартовые» затраты - на помещение, оборудование аренду каналов связи, зарплату сотрудникам и т.д.

Существуют разные источники средств. Во-первых, учредитель СМИ должен либо располагать соответствующими возможностями и средствами, либо получить необходимые кредиты (если, разумеется, учреждающая государственная, общественная, коммерческая или другая организация или частное лицо пользуются доверием в финансовых учреждениях). Если у организации или лица, стремящегося учредить какое-то СМИ, нет материальных условий для этого, возникает проблема поиска состоятельного соучредителя или спонсора (англ. sponsor - «попечитель», «устроитель», «тот, кто финансирует бескорыстно или в своих интересах, идейных или материальных», «крестный отец»). Часть СМИ оказывается во владении коммерческих структур, диктующих свою информационную политику.

Функционирование средств массовой информации в условиях рыночной экономики при этом протекает в условиях необходимости превышения доходов над расходами. Источников доходов СМИ несколько. Прежде всего это доходы, получаемые от «потребителей» информации. Это средства от продажи газет и журналов, абонементная плата , подписка . Однако этих средств обычно не хватает на покрытие расходов, поскольку в условиях роста цен и конкуренции между СМИ, борьбы за читателя, зрителя и слушателя приходится стремиться к минимизации цен на информационный продукт. Более того, существует практика продажи СМИ ниже их стоимости и даже практика бесплатного выпуска газет, радио- и телепрограмм.

В этих условиях огромное значение приобретает реклама : плата за нее от рекламодателей составляет значительную часть доходов СМИ (до 80%, а для бесплатных газет, радио- и телепрограмм - все необходимые средства, если нет других источников дохода). Если этих средств не хватает, учредитель либо субсидирует созданные им СМИ, либо закрывает их.

СМИ, выпускаемые государственными институтами, могут воспользоваться средствами госбюджета за счет налогоплательщиков. Но в этом случае издаваемые на средства государства СМИ должны с максимальной объективностью представлять все существующие точки зрения, а культурно-рекреативную деятельность вести в интересах всех слоев общества.

Свое место имеет государственная поддержка СМИ (и не только учрежденных государственными институтами). Оно располагает самыми разными возможностями, чтобы воздействовать на их экономическое положение: это и налоговая политика (предоставление налоговых льгот СМИ теми или иными путями); и предоставление льготных тарифов на покупку необходимых материалов, на услуги транспорта и связи; и распределение государственной рекламы; использование других рычагов, находящихся в руках государства.

К сожалению, помощь государства и предпринимательских структур часто бывает избирательна.

При демократическом устройстве общества (и в меру его демократизма) имеются возможности выравнивать условия предоставления экономических льгот, делая их более справедливыми. Однако в силу различных взглядов на то, что является справедливым, а что нет, всегда остается поле для «экономического маневра». Соответственно условия рыночных отношений и большей свободы в экономической сфере позволяют СМИ, близким к правящим политическим и экономическим силам, максимально полно реализовать свой социально-творческий потенциал. Характер и мера поддержки зависят от того, насколько соответствует «видам» государственных институтов и (или) предпринимательских кругов деятельность тех или иных СМИ. Разумеется, всем участникам этих отношений приходится тщательно избегать возможных обвинений в подкупе и даже в предпочтении одних СМИ другим. Однако всегда находятся благовидные предлоги отдавать преимущество тем, чьи позиции более отвечают интересам политически и (или) экономически господствующих сил.

Например, государственные субсидии можно распределять в зависимости и от тиража, и от меры убыточности, и от рейтинга в общественном мнении, и от «социальной ценности» и т.д. Выбор остается за теми, кто распределяет средства, а следовательно, чаще всего большую экономическую свободу получает вовсе не инакомыслящий. Справедливому распределению средств государства имеют возможность активно содействовать общественные структуры.

Нежелательному экономическому давлению СМИ могут противостоять, используя разные средства, мобилизуя «внутренние» ресурсы расширения экономической свободы своей деятельности. Экономическая политика газет, журналов, теле- и радиоорганизаций может вестись таким образом, что в качестве спонсоров и рекламодателей будут выступать лишь те социально-экономические институты, позиции которых близки данному СМИ. Это относится и к государственной поддержке, когда СМИ разделяют политическую линию правительства и других государственных структур. В таком случае нежелательное влияние на их информационную политику минимизируется, но не ликвидируется полностью, так как трудно представить абсолютное единство взглядов СМИ и экономически поддерживающих их сил по любому поводу и в любой сфере. А возникающие даже небольшие разногласия пусть и демократически, толерантно настроенных партнеров так или иначе сказываются на поведении СМИ.

Более существенны «внутренние» ресурсы расширения экономической свободы тогда, когда экономические проблемы СМИ решаются без постороннего вмешательства. Во-первых, это происходит в том случае, если доход от продажи информационных продуктов (подписки, розницы, абонементной платы) превышает расходы на их подготовку и распространение. Однако современные даже крупнотиражные качественные издания и программы (если исключить доходы от рекламы и получаемые экономические льготы) не в состоянии добиться такого экономического благополучия. Поэтому, во-первых, путь к экономической независимости (если не абсолютной, то во всяком случае весьма значительной) лежит через создание объединений - прежде всего концернов (англ. concern - «предприятие», «фирма») или холдингов (англ. holding - «владение»), «информационных домов», сосредоточивающих под одной «крышей» ряд информационных (а часто и не только информационных) институтов.

Одно из важнейших преимуществ концернов - многообразное использование информации, которой они располагают. На основе полученных и опубликованных в газете материалов создаются видеофильмы, компьютерные базы данных (доступ к которым осуществим за плату). Колонки ведущих журналистов одновременно с появлением в «своей» газете могут продаваться для публикации и в других изданиях (так называемые «синдицированные» материалы ведущих американских журналистов печатаются в сотнях провинциальных изданий.), событийно-информационные службы (отделы новостей) начинают работать в режиме агентств, рассылая подписчикам сводки новостей, и т.д. Характерная тенденция для концернов - издание ряда газет и журналов, различных приложений, организация книгоиздательства, даже радио- и телевизионных станций. Помимо собственно информационной деятельности, концерны вторгаются в смежные сферы - бумажное производство, полиграфию, радиоэлектронику, сферу коммуникаций. Зачастую происходит сращивание концернов и с другими сферами бизнеса.

Формирование и функционирование концернов в сфере информации дает экономические выгоды, позволяя им в значительной мере быть независимыми в экономическом отношении, даже выпускать убыточные издания и программы за счет высокой прибыльности других областей своей деятельности. Тем самым может быть обеспечена реализация той информационной политики, которая выработана изданием или программой в соответствии с их целями. Однако сращивание с другими сферами предпринимательства, а тем более подчиненное положение СМИ в этих многоотраслевых экономических структурах при всех экономических выгодах может привести к утере (или по крайней мере ограничению) информационной независимости.

Некоторой гарантией от этого служит борьба с монополизацией в области СМИ. Антимонопольное законодательство в развитом виде предполагает создание такого положения, когда аудитория имеет возможность выбора между конкурирующими изданиями, что предполагает ограничение возможности манипуляции массовым сознанием. Ведь в условиях конкуренции, борьбы за аудиторию, с одной стороны, издания и программы, ведя свою информационную политику, опасаются слишком большого «удаления» от фактической стороны дела и стремятся к полноте и разнообразию событийной информации; с другой - имеется возможность представления (со стороны СМИ) и выбора (со стороны аудитории) различных подходов, позиций и взглядов, благодаря чему повышается возможность для аудитории получить объективную или хотя бы сбалансированную информационную картину современности.

Антимонопольные меры необходимы и в различных областях инфраструктуры СМИ - в средствах связи (наземной и космической), в сфере полиграфии, технической базы аудио- и видеопроизводства, доставки и распространения информационной продукции. Монополия в этих областях ведет к произвольным решениям монополиста как в информационно-политической сфере (стремление сузить или вовсе лишить возможности «выхода» на аудиторию нежелательных СМИ), так и в экономической, когда создаются условия для произвола в ценовой политике, а также когда монополист не имеет стимулов к снижению производственных издержек и повышению эффективности своей деятельности

Массово-информационная деятельность, функционирование системы средств массовой информации в различные исторические эпохи определяются двумя группами закономерностей. Первая связана с общесоциологическими законами, функциональной ролью журналистики в общественной жизни. Поскольку общефункциональная специфика журналистики в принципе неизменна - выполнять коммуникативную роль, активно участвовать в формировании массового сознания, влиять на принятие управленческих решений, быть фактором развития культуры, носителем рекламно-справочной информации и т.д., - профессионально-творческий характер СМИ разных времен и народов при всех различиях, связанных с национально-региональными традициями, техническими возможностями, принятыми образцами и т.д., принципиально един. Так, первые газеты XVII-XVHI веков и газеты XX века при всех различиях, часто разительных, все же являются именно газетами - средствами массово-информационного взаимодействия со своими столь же разнообразными аудиториями.

Однако картина во многом меняется, если взглянуть на явления журналистики не с общефункциональной профессионально-творческой точки зрения, а с точки зрения содержательного наполнения деятельности средств массовой информации, с точки зрения меры и объема «дозволенной» свободы, что и определяет характера социально-политической линии СМИ при выполнении ими своих функций. Благодаря различиям в общественном положении, в потребностях и интересах, стремлениях и взглядах социальных групп и представляющих их общественно-политических организаций (политических партий, профсоюзов, объединений предпринимателей, творческих и иных союзов и т.д.) возникает громадная совокупность изданий и программ, занимающих различные, часто противоположные позиции.

Разумеется, существенные различия касаются собственно политических вопросов, идеологических концепций, представлений о «нормальном» общественном устройстве; в меньшей степени социальные позиции противостоят друг другу в вопросах несобственно политических (культуры, искусства), а в вопросах неполитических (техники, спорта, естественных наук). Поэтому позиции разных СМИ в одних сферах могут быть различными до противоположности, а в других близкими, сходными или чуть ли неидентичными. Однако давая общую принципиальную характеристику позиции в журналистике, прежде всего нужно брать во внимание политико-идеологические взгляды, накладывающие отпечаток на выбранную линию поведения того или иного органа журналистики практически во всех сферах, поскольку политико-идеологическая линия - своеобразная визитная карточка, дающая характеристику сущности издания или программы в силу первостепенной значимости для СМИ их позиции по политическим вопросам.

При всем своеобразии каждого органа журналистики в ту или иную историческую эпоху, в той или иной стране, среди тех или иных политических сил следует выделять базовые исторические типы журналистики. Основа выделения - фундаментальные социально-классовые ориентации, соответствующие им (хотя вовсе не однозначно и тем более не зеркально) идеологические представления и пропагандируемые ценности. Отнесение конкретного журнала или газеты, программы ТВ или РВ к одному из исторических типов (греч. typos - «отпечаток», «форма», «образец») - результат высокого обобщения на основе определения «ядра» позиции и играемой в обществе роли, принципиальной социальной направленности.

Со времени возникновения журналистики в XVII веке по этому признаку выделяются (в разных вариациях) феодально-монархическая, религиозно-клерикальная, буржуазная, социалистическая «журналистики» с перспективой формирования общегуманистической журналистики в новой цивилизации, которая должна прийти на смену современному обществу с его посткапиталистическими и постсоциалистическими чертами и свойствами.

Следует иметь в виду, что в конкретных изданиях и программах могут сочетаться черты разных исторических типов (например, социалистические идеи проникают в буржуазные СМИ и наоборот), а внутри каждого исторического типа существуют серьезно различающиеся разновидности (например, демократические и тоталитаристские формы и буржуазной, и социалистической журналистики). Наконец, в зависимости от изменения роли той или иной группы представляющая ее интересы журналистика меняет свой характер (феодально-монархическая журналистика периода формирования абсолютизма резко отличается от журналистики тех же сил в период возвышения буржуазии и особенно в периоды буржуазных революций).

Федерально-монархическая печать стала складываться сразу же после возникновения первых газет. Она ведет свое начало со времен кардинала Ришелье, когда Т. Ренодо в 1631 году создал «La Gazette. В России первой газетой являются «Ведомости», созданные Петром I в 1702 году. 13 января (день выхода первого номера) отмечается как день российской печати. Характерно, что этот тип прессы возник по воле верховной власти, прежде всего в период формирования абсолютистских (самодержавных) монархий в целях, говоря современным языком, идейно-организационного укрепления монархической абсолютистской власти, когда формировались мощные централизованные государства.

Идеологическими основами информационной политики служили освещаемые религией представления о божественной избранности монарха, естественности сословного деления общества (во Франции - духовенство, дворяне во главе с монархом, «третье сословие») и соответствующего «распределения обязанностей» в жизнедеятельности общества.

В период становления централизованных государств, формирования единой политической системы и экономического пространства развития национальной культуры печать, способствуя развитию государства, распространяя идеи просвещенного абсолютизма и борясь за их реализацию, играла относительно прогрессивную роль. Внутри нее существовали различные направления - охранительно-консервативные, либерально-просветительские, даже отражавшие идеи дворянских революционеров, объективно готовивших буржуазные преобразования, выступавших за конституционную монархию, а порой и за республиканский строй. Поэтому важно внимательно относиться к явлениям журналистики тех времен и хранить живое наследие прошлого.

Однако по мере превращения феодально-монархического строя в тормоз общественного развития этот тип прессы (утеряв остатки либерализма) в стремлении сохранить старые устои открыто выявил свою консервативную, а затем и прямо реакционную сущность. Верховная власть в проводимой информационной политике стремилась сохранить монополию на журналистскую деятельность для «своей» прессы, ограничивая с помощью прямых запретов и цензуры оппозиционную журналистику. Особенно подвергалась преследованиям буржуазно-демократическая журналистика.

История распорядилась так, что и во времена господства буржуазных отношений во многих странах сохранялись монархические институты: либо как формально-традиционные (Великобритания), либо в определенной мере выполняющие свои функции (Испания), либо играющие действенную роль руководства государствами (ряд арабских стран). Разумеется, существует и журналистика, поддерживающая и пропагандирующая монархические идеи -как выражение желательности видеть во главе государства того, кому «по праву крови» принадлежит эта роль (которая к тому же может исполняться «из высших соображений», из общих интересов нации без постоянной оглядки на мнения избирателей, подверженных непредсказуемым колебаниям). Не случай но существует афоризм, что каждая монархия стремится к демократии, а демократия - к монархии.

Религиозно-клерикальная журналистика в эпоху феодализма выступала как носитель и проповедник господствующей идеологии, основывающейся на религиозном (лат. religio - «благочестие», «святыня», «культ высшего существа») мировоззрении (христианство, мусульманство, иудаизм, буддизм и др.), и была союзником и «дополнением» феодально-монархической прессы. Освящая существующие порядки, она внушала мысль об их надчеловеческом происхождении власти («промысел божий») и страшных карах (вечных муках в аду) за посягательство на нее даже в мыслях. Нередко религиозные деятели претендовали и на прямое участие в управлении мирскими делами. Так сформировалась политическая концепция клерикализма (лат. clericalis - «церковный»). Согласно этой концепции, приверженцы того или иного религиозного вероучения через церковных иерархов (теократия) или политических деятелей - приверженцев религиозных догматов - должны играть первенствующую роль в политическом управлении, общественной жизни, культуре (для исповедующих ислам, например, жить по законам шариата).

После утверждения буржуазного строя феодально-монархическая и особенно религиозно-клерикальная журналистика не прекратила своего существования, хотя в большинстве случаев изменила характер деятельности, «вписавшись» в буржуазное общество. Объяснить это можно тем, что буржуазия боролась с монархией и религией непоследовательно, а порой и вовсе под монархическими («за хорошего царя», «за конституционную монархию») или религиозными (ереси, протестантизм, некоторые православные догматы и т.д.) лозунгами. Ведь «святость» власти («Нет власти, аще от Бога») и «божественное» происхождение общественных порядков (теперь уже буржуазных) не только устраивали буржуазию, но и были необходимы ей в качестве одного из идеологических постулатов. При этом в буржуазных государствах после укрепления капиталистических порядков религии и церкви отводится особенно важная роль, что связано с устойчивостью религиозной идеологии и ее возможностью сосуществовать, а часто и сотрудничать с различными социальными системами (на пряжках поясных ремней в немецко-фашистской армии было начертано: «Gott mit uns» - «С нами Бог»).

В конце XX века в силу кризиса традиционных идеологий и трудностей перехода к новому состоянию человеческой цивилизации, когда потребовались прочные и общезначимые ценностные опоры, возник своеобразный «ренессанс» религий и церквей, а вместе с этим и религиозно-клерикальной журналистики. Так произошло после десятилетий гонений на религию и церковь в России. В перестроечный и постперестроенный периоды возникли новые приходы, восстанавливаются церкви (в том числе храм Христа Спасителя в Москве) и монастыри, повысилась роль духовенства в общественной жизни, резко возросла информационная деятельность церковных организаций. Эта журналистика существует как в виде самостоятельных изданий и каналов ТВ и РВ, создаваемых религиозными и клерикальными организациями, так и в виде специальных рубрик и рубриковых программ на страницах светских газет, в структуре теле- и радиосетей. Возникла даже специальная профессия религиозного радио- и телепроповедника, передачи которых собирают громадные аудитории.

Как и в светской журналистике, в религиозно-клерикальных СМИ существуют свои «правые», «центристы» и «левые». В католицизме возникла, например, так называемая «теология освобождения», пользующаяся большим влиянием в Латинской Америке. В это же время «исламский фундаментализм», наоборот, стремится вернуться к нормам жизни далекого прошлого (хотя в мусульманском вероучении можно найти обоснование и для иного отношения к современности). Под религиозной оболочкой представители многих конфессий и их сторонники ведут борьбу за социальную справедливость, равенство, торжество добра и человечности.

Буржуазная журналистика возникла на волне антифеодальной борьбы. Она идеологически готовила победу буржуазных революций. Ее выдающихся деятелей преследовала феодальная реакция. Долгое время томился в тюрьме выдающийся публицист Английской революции Дж. Лильберн, роялисткой Ш. Корде был убит журналист Жан Поль Марат, издатель газеты «Друг народа». Заявив себя главной оппозиционной прогрессивной силой, буржуазная журналистика вела борьбу против монархии, за политическое и экономическое освобождение «третьего сословия» под лозунгами свободы, равенства и братства. Именно идеологи поднимающегося класса провозгласили идею свободы печати и закрепили ее после свержения господства абсолютизма в конституциях и других законоположениях.

Буржуазная журналистика прошла сложный путь, отражая динамику развития капитализма как экономической и социальной системы с ее идеологическими концепциями. В силу того, что буржуазный строй в разных странах в различные периоды приобретал отличительные черты (от революционно-демократических до тоталитарно-фашистских), разнообразие изданий и программ огромно. Если на крайнем левом фланге - революционно-демократические издания, а на крайнем правом - реакционно-консервативные (от фашистских и расистских до буржуазно-охранительных), то в «центре» находится множество изданий и программ либерально-демократического толка, среди них и «разгребателй грязи», и либералы-реформисты, и достаточно резкие критики пороков системы и т.д.

Стремление проникнуть в разные слои общества породило в буржуазной журналистике множество разновидностей изданий и программ, адресованных самой разной аудитории, на которую ориентировано то иди иное СМИ. Главный водораздел здесь проходит между «качественными» изданиями (программами), адресованными «верхам» общества, предпринимателям, менеджерам, крупным чиновникам, военной элите, интеллектуалам, и обращенными к широким слоям населения «массовыми» СМИ. Формирование социальных новообразований в обществе приводит к возникновению все новых и новых разновидностей СМИ, в которых часто переплетаются черты «качественной» и «массовой» журналистики. В значительной степени это диктуется ростом разных частей средних слоев.

При всем стремлении казаться и реально быть «четвертой властью» буржуазная журналистика испытывает сильное давление капитала (через владение средствами массовой информации, рекламу, объединения предпринимателей) и того государства, институты которого имеют возможность влиять на нее через «направленную информацию», включая организованные «утечки информации», деятельность служб отношений с общественностью («public relation») и т.д.

Во времена «холодной войны» 50-х - начала 80-х годов между буржуазной журналистикой и СМИ стран социалистического содружества сложились отношения жесткой конфронтации. Буржуазная журналистика стремилась ориентировать массовую аудиторию на буржуазные ценности и представление о капиталистическом обществе как отвечающем природе человека справедливом «обществе равных возможностей», где каждый в полной мере может реализовать свои индивидуальные способности, где достигнут самый высокий уровень потребительских стандартов. В то же время формировался агрессивный образ врага, создавшего «железный занавес» и угрожавшего «свободному миру». Эти два главных направления деятельности - защита буржуазных ценностей и «борьба с коммунизмом» - дополнялись третьим, эскапистским, когда насаждались развлечения, мир грез и фантастики, сенсации из жизни преступного мира, «высшего света», звезд кино, эстрады, спорта, а также оккультные науки, секс и т.п.

Широкая и серьезно анализируемая с буржуазных позиций информация в «качественных» изданиях и серьезных программах ТВ и РВ соседствовала с материалами «массовых» изданий, которые часто носили манипулятивный характер и были рассчитаны на создание извращенной «картины» мира с помощью «дозированной» информации, полуправды, лжи, шума вокруг малозначимого факта, замалчивания важного и т.д. При этом конкуренция между разными СМИ в условиях свободы печати в демократических странах капитала сдерживала крайние проявления манипулятивного воздействия из-за опасения разоблачений со стороны конкурентов и возможности судебного преследования.

С окончанием периода «холодной войны» и вступлением мира в новый период развития как в буржуазной журналистике, так и в журналистике бывших социалистических стран получили развитие новые процессы, отвечающие потребностям времени формирования новой цивилизации.

Социалистическая журналистика , возникновение которой было связано с развитием общественной мысли и политического движения групп и организаций, выступающих за интересы трудящихся, заявила о себе уже в период первых столкновений различных классовых сил буржуазного общества, еще тогда, когда в некоторых странах шла борьба с феодализмом. Особенно отчетливо это проявилось в Германии и России - странах, в которых на этапе развития буржуазно-демократического движения как самостоятельное выделилось рабочее движение, проповедующее социалистическую идеологию и имеющее свои печатные издания. Так, в Германии в 1848-1849 годах под редакцией К. Маркса и при участии Ф. Энгельса и других сторонников социалистических идей издавалась «Новая Рейнская газета». В России социалистические идеи выдвигались на страницах революционно-демократических изданий и в народнической прессе во второй половине XIX века.

С развитием социал-демократического движения практически во всех крупных странах Западной Европы стали возникать социалистические издания. Однако борьба различных течений в процессе разработки социалистической идеологии и определения путей продвижения к социализму привела к расколу в социалистическом движении и возникновению социал-демократического и коммунистического направлений.

Социал-демократическая ветвь движения (также внутренне неоднородная, хотя и действующая в рамках Социалистического интернационала) и его пресса приняли демократические правила, стремясь постепенно реформистским путем вводить социалистически направленные преобразования. Достигнув значительных результатов (формирование во многих странах «социально ориентированного» рыночного хозяйства), в конце XX века социал-демократизм в связи с рядом социальных последствий научно-технической революции столкнулся с трудностями, сужением своей социальной базы и встал перед необходимостью модернизации своей идеологии и политики. Направленность перемен связана с постепенным осознанием пути развития цивилизации нового века, в том числе и изменения социальной структуры общества, взаимоотношений между различными социальными группами и средствами решения стоящих перед человечеством глобальных проблем через усиление диалогизма при толерантном движении к общественному согласию.

Коммунистическая ветвь движения начала формироваться на основе большевистской части РСДРП и особенно быстро развивалась на фоне кризиса в период русской революции 1905 г., Первой мировой войны и после февральской буржуазно-демократической революции в России. Идеологически ее деятельность обеспечивалась коммунистической (большевистской) печатью, центральное место в которой занимала «Правда» (1912-1914 годы, возобновлена после февральской революции 1917 года и выходящая до сих пор) и многие местные специализированные органы партийной литературы, издававшиеся партийными комитетами. После Октябрьской революции в России были закрыты все буржуазные издания, а затем и издания других социалистических движений. Жесткая линия сталинской части партийного руководства после смерти В. И. Ленина привела к подавлению всех проявлений оппозиционности не только в печати, но и в партии. Воцарился жесткий, все более догматизировавшийся идеологический монополизм. Партийное руководство превратилось в диктат идеологических структур партийного аппарата над всей журналистикой, включая и те органы, которые не были формально подчинены партийным комитетам. Над всеми средствами массовой информации осуществлялся тотальный контроль.

Поставленная в жесткие условия, журналистика оказалась в рамках всевозможных запретов и ограничений, от нее требовалось играть роль идеологического инструмента Коммунистической партии. Несмотря на это, журналистика, особенно в тех областях, которые непосредственно мало соприкасались с политическими вопросами, немало делала для развития аудитории. Были издания (например, «Новый мир» при Твардовском, газеты «Известия», «Комсомольская правда», «Труд» и др.), на страницах которых прорывалась правда жизни, ставились острые проблемы современности.

Таким образом, коммунистическая печать в СССР и странах социалистического содружества прошла сложную историю. С одной стороны, базируясь на мечтах о счастье всего человечества и идее социалистического выбора, она звала народы на революционную борьбу против «старого мира» и на путь социалистического строительства в различных сферах общественной жизни, с другой - в условиях тоталитарного режима, не только извратившего высокие идеи и отступившего от их практической реализации, но и совершавшего прямые преступления в стране и за ее рубежами, средства массовой информации нарушали свои принципы, превращаясь в «подручных» режима, теряли доверие масс, постоянно манипулируя их сознанием.

Переходный период в развитии общества , в том числе и в сфере журналистики, открыто начался в 1985 году, после провозглашения в СССР политики «перестройки», приведшей к возрождению демократических норм жизни, ликвидации цензуры и жесткого идеологического контроля, развитию гласности, расширению свободы журналистской деятельности, возникновению плюрализма в политико-идеологической (и журналистской) сфере и т.д. Вместе с тем в условиях наступления рыночной стихии многие СМИ оказались во власти капитала, что отразилось на их информационной политике. На пути к подлинному информационному порядку возникли трудности, которые требуется преодолевать в интересах информационного обеспечения демократии.

Однако переходный период характерен не только для нашего общества или стран бывшего социалистического содружества - это всемирный процесс, который лишь по видимости есть «крах коммунизма», потерпевшего поражение в «холодной войне», и победа капитализма как «идеального» общественного устройства. Уже в 60-70-е годы стали возникать социально-экономические предпосылки формирования «новой цивилизации» при одновременном росте многочисленных угроз всему человечеству в виде ряда «глобальных проблем», разрешить которые может только все мировое сообщество в целом путем перехода на рельсы устойчивого развития.

Становится очевидным, что складывается единый взаимозависимый мир, в котором каждая страна, регион, нация связаны экономическими, политическими, культурными, социальными и другими, в том числе информационными, узами. Подходит конец неравномерности развития стран, социальным контрастам, национальной ограниченности, конфессиональной замкнутости, другим препятствиям на пути к устойчивому развитию человечества. Но на этом пути еще предстоит преодолеть множество трудностей, и сложно сказать, как с ними справится человеческое сообщество.

Успешное развитие на новой основе в большой мере зависит от журналистики. Не случайно цивилизацию XXI века характеризуют как информационное общество (в ряду с определениями «постиндустриальное», «открытое», «гуманистическое» и т.д.). В настоящее время уже можно говорить, что мир представляет собой огромное, в значительной мере единое «информационное пространство». Многие государства организовали вещание на зарубежные страны на многих языках («Голос Америки», «Би-би-си», «Франс интернасьональ», «Russia Today», «Голос России» и др.), существуют газеты, предназначенные для ряда стран. («International Gerald Tribune*, «Еuropean» и др.), активно действует континентальное (например, Euronews, вещающий на многих европейских языках) и глобальное телевидение (CNN). Благодаря информационным «супермагистралям» и новым информационным и коммуникационным технологиям стал возможным широчайший обмен информацией через Интернет, открылся доступ к необозримым информационным ресурсам буквально «не выходя из дома».

Избавляющийся от конфронтационного духа международный обмен информацией является важнейшим признаком сближения между странами, формирования нового климата в мировом «информационном пространстве», фактором складывания мирного международного порядка, знаменующего начало нового периода в истории человечества. На этом пути много трудностей, возможны и, пожалуй, даже неизбежны «срывы» и «откаты» назад. Но ход истории в принципе необратим, и задача журналистов - активизировать мировые информационные связи и всю свою деятельность в интересах всего человечества при учете многообразия составляющих его социальных групп, народов, этносов, стран с их культурно-цивилизационными особенностями и общественными системами. Следовательно, на базе идеалов гуманизма.

На любом этапе общественного развития та или иная социальная сила (и представляющая ее журналистика) неизменно требует максимума свободы для себя и резко реагирует на всякое реальное или кажущееся ее ущемление, причем тщательно отслеживается деятельность СМИ и журналистов иных позиций в стремлении обнаружить свидетельства (истинные или мнимые) злоупотребления свободой печати и нарушения ее требований.

Все это говорит о том, что проблема свободы печати и журналистской деятельности является одной из важнейших как.в теоретическом, так и в практическом плане. Стремление к свободе - неотъемлемое право каждого журналиста, и вопрос только в том, как его понять и реализовать.

Решение данной проблемы требует ясного осознания, о какой именно свободе идет речь. Конечно, нужны юридические гарантии, правовое обеспечение свободы, ее защита от посягательств тех или иных политических сил, в том числе и властей. Но даже если СМИ обладают юридическими правами на свободу деятельности, этого недостаточно, необходима также экономическая свобода - наличие технических средств и материально-финансовых возможностей для реализации юридических прав.

Рассмотрим триаду: свобода-необходимость-отвестственность

Слово «свобода» в русском и других языках имеет множество значений. Так, в обыденной жизни оно может употребляться как «раздолье», «отсутствие затруднений и стеснений», «незанятое время», «непринужденность», «независимость», «отсутствие обязательств», говорят даже о «свободной обуви, одежде» и т.д. В общественной жизни - это «пребывание вне заключения», «отсутствие крепостной зависимости», «отсутствие какого-либо гнета». В науке - «возможность высказывать личную точку зрения», «владение знаниями и навыками, позволяющими решать задачи» и т.д. Обобщая все эти значения, можно сказать, что их главная составляющая - «отсутствие стеснений» - внешних и внутренних, физических и психологических, «знаньевых» и языковых, других ограничений, т.е. всего того, что мешает проявлению жизнедеятельности личности, группы, общества в целом.

Фундаментальной основой свободной деятельности в любой сфере является, разумеется, возможность принимать решения самостоятельно, отсутствие принуждения в выборе направленности и способов деятельности . Без этого ни о какой свободе не может быть и речи. Человек, находящийся в рабской (крепостной, финансовой и др.) зависимости, не свободен. Точнее, он свободен лишь в тех пределах, где не проявляется его зависимость от другого, от «хозяина положения», или в рамках, где ему позволено действовать самостоятельно. Определенные ограничения в свободе поведения возникают у людей после создания семьи, но эти ограничения принимаются добровольно. «Жизнь» автомобилиста на городских улицах также кажется строго ограниченной правилами дорожного движения. Однако их «свободное» нарушение может приводить и зачастую приводит к катастрофическим последствиям. То же касается и сферы отношения человека к природе, где «свобода» поведения приводит, например, к экологическим бедам. В журналистике «свободное», но несправедливое карикатурно-издевательское изображение человека также может привести к трагическим последствиям. И журналистам не раз приходилось публично отказываться от «свободно» высказанных ложных суждений - добровольно, по настоянию коллег или решению суда. Примеры можно приводить бесконечно, и нет ни одного случая, где бы реализация понимания свободы, как возможности произвольных решений, не приводила бы к негативным последствиям, «несвободе».

Субъективистское толкование свободы, представление о ней как о возможности «делать, что хочется», преследуя эгоистические цели, без учета интересов других людей, закономерностей и обстоятельств жизни и т.д. и т.п., заводят в теоретический тупик и порождают действия, не имеющие оправдания. В самом деле, при таком понимании свободы «свободно» государство, прибегающее к военной силе для наведения «порядка» в другом суверенном государстве, «свободен» человек в совершении уголовного преступления, «свободен» расист, нарушающий человеческие права людей иной расы, «свободен» журналист, возводящий клевету на своих политических оппонентов, - все они поступают так, как им хочется. Никакие объяснения, самые изощренные оправдания такой «свободы» в цивилизованном обществе, особенно применение «двойных стандартов» (когда «во имя высоких целей» одним, «избранным», позволено больше, чем другим), не могут и не должны приниматься в расчет. Человечество едино, и в основу свободной деятельности должны быть положены единые основания.

Эти основания - объективное требование действовать в рамках необходимости , т.е. «не преступать закон». Дело в том, что человек в своей практике (и журналистская деятельность не исключение) наталкивается на естественные препятствия, отменить которые он не волен. Это, прежде всего, законы природы и общества - физические, социально-исторические, общепсихологические и другие рамки существования человека и человечества на Земле.

Есть и препятствия, создаваемые волей человека - это законодательные ограничения, политические решения, экономические порядки и т.д., регламентирующие деятельность людей, в том числе и в сфере журналистики. Наконец, существуют и внутриличностные препятствия - недостаток знаний, умений и опыта, способностей и качеств (интеллектуальных, физических, психологических, креативных, нравственных, эстетических и т.д.).

Все эти ограничители (естественные, социальные, личностные) свободной деятельности связаны с наличием и постоянным «вмешательством» в действия людей объективной и субъективной необходимости. Поэтому конкретной ошибкой при решении вопроса, что такое свобода, каковы условия и рамки свободной деятельности является понимание свободы как чего-то прямо противоположного необходимости, т.е. ошибочно считать, что свободен тот, кого не ограничивает необходимость.

Свободу и необходимость следует рассматривать не как взаимно отрицающие, а как соотносимые друг с другом категории (такие, как день-ночь, верх-низ, сущность-явление, форма-содержание и т.д.), когда сущность одной можно понять, только учитывая сущность другой. Ведь нет верха или дня, если отсутствует низ или ночь; не может сущность проявиться иначе, как через явление, а содержание не быть оформленным. Так и свобода может быть понята только в связи и в соотношении с необходимостью (а также и с ответственностью за принятое решение и характер его реализации).

Необходимость отражает внутренние, устойчивые, закономерные связи и отношения вещей и явлений, детерминацию их поведения, определяемую «необоримыми» фундаментальными причинами, «отменить» действие которых невозможно. Можно ли отмахнуться от действия закона тяготения или потребности человеческого организма в кислороде, воде и пище? Так и в деятельности (в том числе и журналистской) невозможно пренебречь необходимостью в ее самых разнообразных проявлениях, и прежде всего как совокупности законов окружающего мира и законов функционирования и развития общества. Определение «свобода есть познанная необходимость» следует принять как «начальное», поскольку существует жесткая связь между необходимостью и свободой, и важнейшим условием действительно свободного творчества является «проникновение» в необходимость . Это осознание необходимости достигается либо чисто интуитивным путем (в любом виде творчества играющим огромную и незаменимую роль), либо посредством познания системы закономерностей, составляющих необходимость, либо (что лучше всего) сочетанием интуиции и знания.

Однако следует помнить, что интуиция возникает не на пустом месте, в ее основе лежит система знаний, накопленная информация (информация -мать интуиции). Поэтому тот, кто хочет быть свободным, обязательно должен владеть максимумом знаний, максимально глубоко (в зависимости от способностей и воли) проникать в сферу необходимостей природы и общества. Отсюда и известный тезис: «Всякий шаг познания есть шаг по пути к свободе» (ср. библейское изречение: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными»). И никакое знание закономерностей действительности для журналиста не может быть лишним - ведь журналистика дает целостную ориентацию в мире действительности. Впрочем, каждый отдельный журналист, особенно специализирующийся в какой-то конкретной сфере (международной политики или сельского хозяйства, экологии или искусства), разумеется, прежде всего будет вникать в законы этой области. Но именно прежде всего, но не исключительно, ибо, если он журналист, он не может не видеть «свою» сферу жизни в широких и разнообразных связях с ее другими сферами. Хороший журналист всегда в той или иной мере энциклопедически ориентирован в действительности.

Однако просто энциклопедической ориентированности также недостаточно для подлинной свободы деятельности, поскольку недостаточным является понимание свободы как осознанной необходимости.

Подлинно свободное поведение определяется как творческое использование знания необходимости , умение действовать в рамках необходимости, добиваясь при этом таких результатов, которые прямо не запрограммированы ею. Для журналиста простор для подлинной свободной деятельности (не жестко запрограммированной необходимостью, но и не произвольной, отметающей необходимость) открывается в творческом использовании знания законов действительности для понимания и оценки ее явлений, выработки способов действия для достижения идеалов «истины, добра и справедливости».

Существуют материалистические и идеалистические воззрения на историю человечества. И конкретные проблемы в сфере понимания сущностных вопросов бытия человека (свобода, равенство, справедливость, добро, совесть, честность и т.д. и т.п.) трактуются в разных учениях по-разному.

Отсюда - высокая ответственность журналиста как за объем и истинность своего концептуального багажа, за меру и характер знания закономерностей жизни общества, так и, разумеется, за способ, полноту, продуктивность их использования в практике. В тоталитарном обществе эта ответственность как жестко обязывающее требование следовать определенной идеологии и стандартам ее применения носит преимущественно внешний принудительный характер (даже если она и принимается добровольно в силу подавления инакомыслия и идеологического прессинга) и оставляет мало простора для свободного творчества, хотя и «не закрывает» его полностью. В демократическом обществе, предполагающем широкий плюрализм взглядов, многократно возрастает возможность использования знаний, и поэтому ответственность журналиста, как и всякого общественного деятеля, возрастает и становится преимущественно его внутренней потребностью. Это означает, что необходимо делать добровольный выбор, предполагающий самостоятельное определение своей идейно-творческой позиции, и отвечать перед самим собой, перед аудиторией, перед будущим (ведь может оказаться и так, что взгляды, оценки и прогнозы сделаны неверно и потомки будут осуждать или осмеивать журналиста, иронизировать или негодовать по поводу его творческого наследства).

Так проблема свободы творчества стыкуется с социальной позицией журналиста: мера свободы зависит от верности социальной позиции , ибо свобода только внешне кажется возможностью принимать любые решения, давать первые пришедшие в голову оценки, выдвигать кажущиеся субъективно привлекательными решения. Да, в плюралистическом обществе допустимо и полезно выдвижение различающихся представлений о внешних приметах и внутреннем смысле происходящего, создание принципиально разных моделей «желаемого будущего» и путей движения к нему. Однако историческая необходимость, определяемая силой законов развития, «ведет» человечество в одном направлении, хотя общецивилизованные черты по-своему проявляются у разных народов и в разных странах. Что же касается исканий в журналистике, чаще бывает, что ни одна сила не имеет «монополии» на истину, и наилучшие решения формируются в ходе диалога как результат сопоставления позиций и поиска верных подходов совместными усилиями разных сил в журналистике.

Причем от журналистов требуется особенно высокая «культура свободы». А настоящий простор для свободного творчества появляется тогда, когда цели журналиста совпадают с «целями» истории, когда его деятельность одухотворяется идеей прогресса общества, подчинена ей. Поэтому прогрессивной называется такая журналистика, которая действует в пользу исторической необходимости, а реакционной - журналистика, стремящаяся задержать исторический прогресс. Итак, составляющими «культуры свободы» журналиста являются: 1) прогрессивность позиции, 2) энциклопедическая образованность, 3) гуманизм, устремленность к «добру, истине и справедливости», 4) владение методологией социального анализа, 5) способность терпимо (толерантно) относиться к инакомыслящим, умение спокойно и конструктивно оценивать их взгляды и предложения, 6) вести диалог без обидных и тем более оскорбительных ярлыков в расчете на поиск и обнаружение совместных, приближающихся к истине решений. Без целостного сочетания и творческой реализации этих требований «культуры свободы» деятельности в журналистике быть не может.

История свидетельствует, что на любом этапе социальной жизни свободные силы могут терпеть поражение, а несвободные одерживать верх. Однако в конечном счете благодаря необоримости исторической необходимости свободная журналистика обеспечивает развитие общества. При этом надо учитывать, что абсолютной свободы не существует. С другой стороны, сохраняется, а временами и возрастает активность и масштабы деятельности в журналистике реакционных сил, остается в силе опасность недостатка у журналистов знаний и профессиональных способностей для адекватного решения творческих задач. Поэтому журналист, журналистские коллективы, организаторы деятельности СМИ ведут непрерывную борьбу за социально-творческую свободу своей деятельности. В связи с изменениями в жизни общества постоянно приходится снова и снова отвечать на вопросы: свобода «для кого?», «для чего?», «в чем?», «от кого?», «от чего?». И эти вопросы всегда актуальны и решаются в зависимости от особенностей исторического периода, от социальной позиции журналиста, его знаний и способностей решить их в соответствии с реалиями современности.

Разумеется, в зависимости от указанных факторов ответы могут быть самыми разными, вплоть до противоположных. В частности, ответ на вопрос «для кого»? может быть предназначен и «для всех, кто действует в рамках закона», и «для всех, кто служит прогрессу», и просто «для всех». Ответ на вопрос «от чего?» может варьироваться от «ни от чего» до «от всего, что препятствует требованиям исторической необходимости».

Так, решение каждым журналистом социально-творческих проблем своего труда представляет высшую степень проявления свободы в журналистике. Дорога к подлинной свободе творчества трудная, и прокладывать ее приходится, используя все свои способности, знания, делая ответственный выбор на пути служения человечеству, в гармонии с познанными законами развития общества. Именно такое понимание «свободомыслия» должно быть свойственно журналистам при неприятии «вольнодумства» (хотя оба русских термина восходят к английскому free-thinking).